Мозг, исцеляющий себя. Реальные истории людей, которые победили болезни, преобразили свой мозг и обнаружили способности, о которых не подозревали

Жесткость представляет серьезную проблему для детей. При рождении мы не имеем хорошо развитых, дифференцированных карт мозга, позволяющих нам ощущать и совершать отдельные мелкие движения. Здоровый новорожденный младенец сует кулачок в рот и сосет его; при этом цельная, не дифференцированная мозговая карта его руки активируется для обработки движения и ощущения. Но ребенок с церебральным параличом и со спастическими конечностями не может совершать отдельные мелкие движения; его конечности слишком жесткие. Его рука часто сжимается в тугой кулак, поэтому он даже не может приступить к формированию карты мозга с дифференцированными участками для каждого движения, для каждого пальца.

Другой симптом, часто наблюдаемый у детей с церебральным параличом, заключается в том, что они не могут упираться пятками в землю, когда стоят или когда взрослый удерживает их в вертикальном положении, поскольку спастические икроножные мышцы тянут их пятки вверх. Соответственно, ахилловы сухожилия таких детей всегда находятся в напряженном состоянии. Другие дети с церебральным параличом имеют синдром «вывернутых коленей»: приводящие (аддукторные) мышцы бедер так напряжены, что они не могут сомкнуть колени. Оба состояния могут быть очень болезненными.

Традиционная медицина в таких случаях предписывает хирургическое вмешательство. Хирург надрезает и удлиняет ахиллово сухожилие. Иногда применяются инъекции ботокса, которые парализуют мышцу и высвобождают сухожилие. Но мышечные сокращения продолжаются, поэтому операции или инъекции приходится повторять. Детям с вывернутыми коленями надрезают мышцы-аддукторы, чтобы снять напряжение. Но ни один из этих радикальных методов не решает основную проблему, потому что именно мозг подает сигналы, которые сокращают мышцы. Такие процедуры на всю жизнь оставляют ребенка с ненормальной механикой движения. Другие медицинские методики включают различные упражнения на растяжку, исходя из предположения, что мышцы и соединительная ткань со временем привыкнут к нормальному состоянию. Это правда, но такие растяжки часто бывают болезненными и опять-таки не учитывают тот факт, что проблема заключается в сигналах от мозга

.

Фельденкрайз рассматривал спастику не только как следствие травмы мозга, но и как следствие несформированности способности мозга регулировать ощущения и моторную активность из-за отсутствия дифференцированных сигналов с периферии. Поэтому мозг «не понимал», когда нужно активировать или дезактивировать моторную кору.

Однажды, когда Фельденкрайз проводил семинар в Торонто, он увидел маленького мальчика с церебральным параличом. Эфраим не мог нормально ходить и нуждался в колесных ходунках, все его мышцы были очень жесткими и напряженными. Поскольку его пятки не касались пола, он ходил на носках. Но самой острой проблемой были его плотно сомкнутые колени. Планировалась хирургическая операция по рассечению аддукторных мышц, чтобы его колени могли расходиться в стороны.

Фельденкрайз начал работать с ходьбой на цыпочках. Пока Эфраим лежал на спине, Фельденкрайз совершал мелкие движения со ступнями мальчика, а потом с его ногами, чтобы помочь ему дифференцировать внутренние карты для нижних конечностей. Спустя короткое время мальчик начал расслабляться и более свободно дышать. Фельденкрайз посылал сигналы в мозг Эфраима, пользуясь сенсорными нейронами его ног и ступней.

Эти сигналы позволяли мозгу мальчика различить пальцы ног и их мышцы, икроножные и бедренные мышцы и все движения, которые они могли совершать. Лишь когда мозг научился определять эти различия, он смог надлежащим образом регулировать срабатывание нейронов моторной системы и мышечный тонус.

Если на уроке функциональной интеграции Фельденкрайз чувствовал, что мышца у человека «застывшая» и слишком плотная, он часто делал за человека то, что несбалансированная нервная система делала слишком сильно. Карл Гинзбург, один из его последователей, говорил о том, как часто Фельденкрайз, вместо попыток «освободить» ученика от напряженности, поддерживал его в этом, добавляя свое собственное движение к усилию напряженной мышцы. «Понимание привычки привело его к тому, что он не противился действию, но поддерживал его[211], непосредственно подключаясь к нему. Фельденкрайз обнаружил, что при такой поддержке большинство учеников просто отказывается от привычных действий»[212].