Mozg_rasskazyvaet_Chto_delaet_nas_lyudmi.pdf

этих явлений16. Куда более обычное проявление синдром панической атаки.

Определенная часть людей, вполне нормальных в других отношениях,

подвержена внезапному, длящемуся 40-60 секунд, ощущению неминуемой

смерти своего рода мимолетному синдрому Котарда (в сочетании с сильным

эмоциональным компонентом). Учащается сердцебиение (что ощущается как

трепетание и усиление пульса), потеют ладони, и человека охватывает

ощущение абсолютной беспомощности. Такие атаки могут происходить

несколько раз в неделю.

Возможным источником панических атак могут быть короткие мини-

припадки, затрагивающие путь 3 и, особенно, миндалевидное тело с его

исходящим потоком спонтанной эмоциональной и поведенческой активации

через гипоталамус. При этом запускается мощная реакция «нападай или

убегай», но, так как человек не видит в окружающем мире ничего, что могло

бы вызвать такие изменения, он придает угрозе субъективный характер и

начинает чувствовать, что умирает. Это снова проявление неприятия мозгом

расхождений на этот раз между нейтральными сигналами извне и далеко не

нейтральными внутренними физиологическими ощущениями. Единственный

способ для мозга справиться с такой комбинацией приписать изменения

какому-то непостижимому и устрашающему внутреннему источнику. Мозг

менее терпим к «непривязанному» (необъяснимому) беспокойству, чем к

беспокойству, которое можно однозначно связать с каким-то источником.

Если эти предположения верны, то интересно, нельзя ли для «лечения»

панических атак использовать тот факт, что пациент обычно за несколько

секунд знает о приближении атаки. В этом случае, почувствовав

приближение атаки, пациент мог бы быстро начать смотреть какой-нибудь

фильм ужасов, например на своем iPhone. Это могло бы остановить атаку,

позволив мозгу приписать физиологическую активацию внешнему страху, а

не какой-то пугающей, но непостижимой внутренней причине. То, что

пациент на каком-то высшем уровне интеллекта «знает», что это лишь кино,

не обязательно должно помешать такому лечению: в конце концов, вы ведь

испытываете страх, смотря фильм ужасов, даже осознавая, что это «только

кино». Убеждения не монолит; в них существует несколько слоев,

взаимодействия которых можно использовать клинически, пользуясь

соответствующими уловками.

П о с т о я н с т в о

Понятие

о

последовательно

организованных

воспоминаниях,

накапливающихся в течение жизни, неявно присутствует в концепции «я».

Существуют синдромы, которые ощутимо влияют на различные аспекты

формирования и извлечения воспоминаний. Психологи различают три

различных типа памяти (это слово примерно соответствует слову

«обучение»),

которым

могут

соответствовать

отдельные

мозговые,

нейронные субстраты. Первый из этих видов памяти называется процедурной

памятью, она позволяет нам осваивать новые навыки, такие как катание на

велосипеде или чистка зубов. Такие воспоминания мгновенно воскрешаются,

когда того требует ситуация, и вы даже не задумываетесь об этом. Этот тип

памяти встречается не только у людей: он свойственен всем позвоночным и

некоторым беспозвоночным животным. Второй вид семантическая память,

ваше фактическое знание объектов и событий в мире. Например, вы знаете,

что зимой холодно или что бананы желтые. Этой формой памяти тоже

владеют не только люди. Третья категория, впервые выделенная Энделем

Тульвингом, называется эпизодической памятью, это воспоминания об

особенных случаях, таких как ваш выпускной вечер или день, когда вы

сломали лодыжку, играя в баскетбол. Или, как выразился психолингвист

Стивен Пинкер: «Кто кому когда что и где сделал». Семантические

воспоминания можно сравнить со словарем, а эпизодические с дневником.

Психологи противопоставляют их как «знающие» и «вспоминающие»; на

последние способны только люди.

Гарвардский

психолог

Дэн

Шектер

сделал

оригинальное

предположение, что эпизодические воспоминания могут быть близко

связаны с ощущением человеком своего «я»: мы нуждаемся в «я», с которым

были бы связаны эти воспоминания, а воспоминания, в свою очередь,

обогащают

«я». Кроме того, мы склонны

организовывать наши

эпизодические

воспоминания

приблизительно

в

правильной

последовательности и можем устраивать что-то вроде мысленных

путешествий, чтобы «посетить» места или «оживить» эпизоды нашей жизни

в ярких ностальгических деталях. Такими возможностями почти наверняка

владеют только люди. Более парадоксальна наша способность устраивать

путешествия в будущее, чтобы предвосхищать и планировать его. Эта

способность, вероятно, тоже характерна только для нас (и возможно, что для

ее осуществления требуются хорошо развитые лобные доли). Без такого

планирования наши предки не могли бы изготавливать каменные орудия для

охоты или сохранять посевные семена до следующего урожая. Шимпанзе и