Мрачный Жнец

– Знаешь, это просто идеальный момент для лекции по производству компоста, Модо, – проворчал декан.

Но гному незнакомо было понятие «ирония».

– А, ну, если так… Кхе-кхе… Значит, важны правильные пропорции содержимого, правильное расположение слоями согласно…

– Двери каюк, – объявил преподаватель современного руносложения, подойдя к ним на трясущихся ногах.

Груда мебели начала раздвигаться.

Аркканцлер в отчаянии оглядел зал, надеясь на чудо. Его взгляд привлекла знакомая тяжёлая бутылка на одной полке.

– Углерод, значит, – сказал он. – А это сойдёт за углерод?

– Откуда мне знать? Я не алхимик, – фыркнул декан.

Куча компоста вынырнула из обломков, испуская клубы пара.

Аркканцлер с любовью поглядел на бутылочку соуса Ухты-Ухты. Вынул пробку. Понюхал.

– Эх, не умеют местные повара готовить его как надо, – сказал он. – А из дома мне новый ждать несколько недель…

С этими словами он бросил бутылку в надвигавшуюся кучу. Она канула в сырой гуще.

– Жгучая крапива всегда полезна, – продолжал позади него Модо. – Добавляет железа. А ещё окопник, ну, его вообще много не бывает. Даёт, знаете ли, минералы. Ну а по личному опыту могу сказать, что если добавить чуточку дикого тысячелистника…

Волшебники высунулись из-за перевёрнутого стола.

Куча остановилась.

– Мне кажется или она становится больше? – спросил главный философ.

– И выглядит какой-то… довольной, – добавил декан.

– А пахнет мерзко, – добавил казначей.

– А чего вы хотели. Там была почти полная бутылочка соуса, – вздохнул аркканцлер. – Я её только-только на днях открыл.

– Природа творит чудеса, если подумать, – завёл своё главный философ. – И не надо так на меня коситься. Просто хотел это отметить.

– Бывают моменты, когда… – начал было Чудакулли, и тут куча взорвалась.

Ну, если это так назвать. Не было ни «баха», ни «бума». Вышел самый сырой и густой «плюх» в истории разрушительного газоиспускания. Багряное пламя, чёрное на излёте, ударило в потолок. Ошмётки кучи шрапнелью разлетелись по залу и влажно шмякнулись в стены.

Волшебники высунулись из-за своей баррикады, теперь густо покрытой чайными листьями.

Декану на голову мягко упала кочерыжка.

Он оглядел лужицу, вяло кипящую на плитках пола. И его лицо медленно пересекла улыбка.

– Ух ты! – сказал он.

Прочие волшебники тоже приходили в себя. Отходняк после адреналина сработал как чары. Они все заухмылялись и принялись игриво пихать друг друга в плечо.

– Пожри остренького! – ревел аркканцлер.

– К стенке тебя, мусор перебродивший!

– Вот тебе по мордасам! Можем повторить! – весело бурлил декан.

– Повторить-то как раз не можем. И не уверен, что у кучи компоста вообще есть… – начал было главный философ, но волна восторга охватила и его.

– Да уж, эта куча больше не посмеет задирать волшебников! – Декана несло. – Мы чёткие, мы дерзкие и как…

– Модо говорит, их там ещё три штуки, – перебил казначей.

Все смолкли.

– А давайте сходим за посохами, да? – предложил декан.

Аркканцлер потыкал ошмёток взорванной кучи мыском ботинка.

– Неживое оживает, – задумчиво произнёс он. – Не нравится мне это. Что дальше? Ходячие статуи?

Волшебники оглянулись на статуи покойных аркканцлеров, стоявшие вдоль стен Главного зала – да и, по правде, большинства коридоров Университета. Поскольку Университет насчитывал уже тысячи лет, а деканы в среднем могли протянуть месяцев одиннадцать, статуй тут хватало с лихвой.

– Знаете, вот зря вы это сказали, – заметил преподаватель современного руносложения.

– Так, просто пришло в голову, – отмахнулся Чудакулли. – Ладно, пойдём глянем на остальные кучи.

– Да! – воскликнул декан в приступе не присущей волшебникам бравады. – Мы дерзкие! Мы же дерзкие, да?

Аркканцдер приподнял брови, а затем повернулся к остальным волшебникам.

– Так что, мы дерзкие? – вопросил он.

– Эм-м… Я себя ощущаю умеренно дерзким, – заявил преподаватель современного руносложения.

– Я уж точно очень дерзкий, – похвастал казначей. – А всё потому, что без башмаков остался, – добавил он.

– Ну, если все дерзкие, то и я тоже буду, – сдался главный философ.

Аркканцдер снова повернулся к декану.

– Да, – сказал он, – похоже, все мы тут дерзкие.

– Йоу! – воскликнул декан.

– Что – йоу? – не понял Чудакулли.

– Не что, а просто «йоу», – пояснил главный философ у него из-за спины. – Это типичное уличное приветствие и выражение согласия, принятое в воинственных мужских группировках, которое содержит подтекст ритуала братания.

– Чего-чего? Ну, то есть бодро и весело? – уточнил Чудакулли.

– Полагаю, так, – неуверенно согласился главный философ.

– Йоу!

– Йоу!

– Йо-йо!

Чудакулли вздохнул.

– Казначей?

– Да, аркканцлер?

– Ну ты хоть постарайся вникнуть, ладно?