Мстительный любовник. Часть 2

Глушу машину и поворачиваюсь к девушке. Все без изменений, но меня успокаивает ритм ее дыхания.

Я решаю оставить ее в машине, пока исследую дом и решу, что там безопасно, но не могу этого сделать. Если Дружинники едут сюда, то заберут ее. А если у нее появится какая-то реакция на яд или противоядие, я хочу быть рядом.

Дом двухэтажный. Здесь хорошо будет слышно звуки шагов. И открытая входная дверь может быть просто уловкой, чтобы дом выглядел пустым. Мне просто нужно запереть одну из комнат.

Я иду к задним сидениям и беру Мию на руки. Платок падает, оголяя ее. Она дрожит, и я воспринимаю это как отличный знак. Я обматываю платок вокруг нее и крепче прижимаю к себе.

Один удар по задней двери открывает ее. Кухня грязная, но неповрежденная. Один вход ведет к пустой столовой, другой в зал и к входной двери. Небезопасно. Я прохожу мимо лестницы, чтобы проверить, нет ли спальни внизу, но там только пустая комната с раздолбаным пианино и старое потрепанное кресло.

Нехорошо. Захожу и выглядываю в окно. На улице все так же тихо.

Возвращаюсь на кухню. Мия начинает шевелиться. Я останавливаюсь у машины, глядя на нее сверху вниз. Ее веки трепещут, но не открываются. Она приходит в себя.

Иду к сараю. Перед нами гигантские створки, но рядом есть и дверь нормального размера. Вместо того чтобы пинать ее, сначала проверяю, откроется ли она. Я кривлюсь, когда я поворачиваю ручку, поскольку с Мии снова сползает платок, оголяя ее колено.

Внутри тускло, лучи света проникают сквозь трещины. Здесь пусто, только кое-где местами валяются тюки сена. Хлипкая лестница ведет на чердак.

Здесь гораздо легче обороняться.

Я пинаю один тюк, пока оно не развалился. Этого недостаточно, поэтому я разбираю пару других, пока у меня не появляется подходящая куча.

Платок снова скользит по Мие, и я встаю на колени, чтобы придержать его, когда кладу девушку на рыхлое сено. Когда я накрываю ее, она тут же скручивается в клубок, дрожа. Теперь моя рубашка довольно сухая, поэтому я снимаю ее и накрываю Мию. Этого недостаточно, но так ей будет легче.

Я накрываю ее платком и жду. Ее пульс кажется нормальным, и дыхание, похоже, выровнялось, но я не знаю, почему она не проснулась. Я слегка встряхнул ее.

— Мия, ты в порядке?

Ее лицо кривится от боли.

Однажды я испытал на себе действие дротика, когда Сэм испытывал один из своих скрытых инжекторов. Он вводил противоядие в течение нескольких секунд, но это был неприятным опытом.

Я убираю ее волосы с лица. Наконец, ее глаза открылись.

— Джекс? — говорит она.

— Тебя вырубили дротиком. Через минуту тебе станет легче, но ты можешь почувствовать легкое недомагание.

Она оглядывается.

— Где мы?

— В сарае.

Она хмыкает и смеется.

— Вернулись к истокам.

— Ты можешь вытащить девушку из деревни…

— Но не можешь вытащить деревню из девушки, — заканчивает Мия. Затем хмурится. — Ты потерял рубашку?

— Она лучше смотрится на тебе.

Мия опускает взгляд на себя.

— О…

— Думаю, ты вырубилась, когда дротик подействовал.

Она запахивает рубашку.

— Я не помню.

Когда она проснулась, желание защитить ее во что бы то ни стало, начинает рассеиваться. И меня все еще удивляет ее неожиданный поцелуй. Определенно нужно создать дистанцию между нами.

— Я принесу твою одежду из машины.

— Мы здесь в безопасности?

— Какое-то время. Пока ты не поправишься.

Она садится.

— А куда мы едем?

Я ждал этот вопроса, но не знаю, буду ли продолжать успокаивать ее или говорить правду. Но колебания покидают меня, когда я слышу:

— Ты не можешь отвезти меня обратно в Теннесси. Я не поеду!

— Мия, ты ведешь себя, как ребенок.

— Ты не обращался со мной, как с ребенком, несколько минут назад!

Боже, как сложно. Почему она просто не позволит мне оставить ее в безопасном месте?

— Если ты останешься со мной, мы оба погибнем.

— Ты вывел нас из бункера! Мы прыгнули в реку! Я продолжала идти с тобой! — Ее глаза вспыхнули. Яд определенно вышел из ее организма. Или это противоядие делает ее слегка безрассудной?

— Мы хорошо работаем вместе!

Она встает передо мной, сжимая платок и рубашку. Ее волосы падают на голые плечи, а красные лямки бюстгальтера привлекают внимание к ее коже.

Мне точно нужна дистанция.

— Нужно забрать кое-что из машины, — говорю я.

Она протягивает руку.

— Я пойду с тобой.

Неужели она думает, что я брошу ее здесь, в сарае?

— Я не собираюсь оставлять тебя здесь. Мы далеко от города.

— Можешь присесть на минутку? — внезапно просит она, наклоняя голову. Ее зеленые глаза видны даже в этом тусклом свете. — За последние несколько часов меня допрашивали, запирали, заставляли подниматься по лестнице в темноте, меня преследовали и в меня стреляли дротиками, — говорит она. — Так что, пожалуйста, удели мне минутку.

Она откидывается на сено, позволяя платку и моей рубашке упасть к ее ногам. Я вижу ее голые плечи и красный лифчик. Это не существенно, просто привлекает внимание к ее замерзшим от холода соскам.

— Садись, — настаивает она. Ее голос звучит как у школьной учительницы, которая ждет мгновенного послушания.