Мудрость леса. В поисках материнского древа и таинственной связи всего живого

Позже другой мой аспирант, Кевин, вернулся на этот участок, проанализировал ДНК почти всех деревьев и трюфелей Rhizopogon и обнаружил, что большинство деревьев связывались между собой мицелием Rhizopogon, а самые большие и старые деревья соединялись практически со всем молодняком по соседству. Одно дерево имело связь с сорока семью другими, некоторые из них находились на расстоянии двадцати метров. Одно дерево соединялось со следующим, и мы решили, что весь лес связан единственным грибом Rhizopogon. Мы опубликовали эти результаты в 2010 году, а затем подробно описали их в двух статьях. Если бы мы смогли определить, как остальные шестьдесят видов грибов связывают пихты, то наверняка бы обнаружили, что такое переплетение гораздо толще, слои глубже, а места стыков замысловатее. Не говоря уже об арбускулярных микоризных грибах, которые добавляют к этой карте промежуточные компоненты, поскольку, возможно, соединяют злаки, травы и кустарники в самостоятельную сеть. Плюс эрикоидные микоризы, связывающие кустики гекльберри в отдельную сеть, и орхидные микоризы – в свою собственную.

У влажного бревна скопилась кучка мусора, оставленного белкой, и я подняла глаза к кронам, выискивая прошлогодние шишки.

Пихта Дугласа образует шишки нерегулярно – в соответствии с переменами климата в течение многих лет.

Семена из раскрывающихся шишек рассеиваются летом с помощью ветра, силы тяжести, белок или птиц; затем они прорастают в теплых слоях минеральных пород, угля и частично разложившейся лесной подстилки. Особенно благоприятны для прорастания пространства после пожаров.

Сквозь переплетение ветвей я разглядела, как над головой кружит ястреб. Одиночество – редкость в лесу, и я ощутила легкое беспокойство. Однако ветерок успокоил меня, и я продолжила работать, выкопав кончиком швейцарского ножа росток размером не больше ножки паука-сенокосца. Я потянула за корневой чехлик обнажившегося стебля, и из старого перегноя выскользнул зародышевый корешок – один из крошечных первичных корней. Он выглядел как осколок тонкого фарфора, напомнив мне кость Робин, выглянувшую из рваной раны, когда она упала с трехколесного велосипеда, а отец подхватил ее.

Этот мужественный корень был так же уязвим, как растущая кость, и выживал, подавая биохимические сигналы грибной сети, скрытой в минеральных зернах земли, длинные нити которой соединялись с когтистыми лапами гигантских деревьев. Мицелий старого дерева разветвлялся и подавал ответные сигналы, уговаривая корни размягчаться, разделяться и готовиться к соединению с ним.

Сидя на корточках, я рассматривала корешок через лупу и пыталась раскрыть хрупкий корень грязными ногтями, чтобы взглянуть на грибной мицелий, которому, возможно, удалось захватить клетки коры. Бросила это – мои ногти были недостаточно острыми. Я повернулась, чтобы солнце светило на руки, и осмотрела разодранный корень в поисках признаков жирного блеска между клетками. При вторжении гриб обволакивает клетки корня, образуя решетчатую структуру – сеть Гартига, имеющую цвет пчелиного воска, морской воды или лепестков розы. Через эту сеть Гартига гриб доставляет сеянцу питательные вещества с помощью обширного мицелия старых деревьев. Сеянец, в свою очередь, отдает грибу крохотное, но необходимое количество фотосинтетического углерода.

Корни этих маленьких растений были заложены задолго до того, как я вырвала их из грунта.

Старые богатые деревья вместе с водой отправляют проросткам партии углерода и азота, помогая зародышевым корешкам и семядолям (эмбриональным листьям).

Обладая значительными запасами, старейшины даже не замечают этих трат на питание ростков. Деревья рассказывали о терпении, о медленном, но непрерывном процессе обмена между старыми и юными растениями, переносящими тяготы и двигающимися дальше. Точно так же стойкость моих девочек поддерживала меня, и я сказала себе, что достаточно сильна, чтобы пережить этот период разлуки. Кроме того, через год у меня будет творческий отпуск, и я снова смогу готовить им обеды – куриные ножки, ломтики огурца и апельсины, порезанные на дольки, смогу показать им, как строить повозки и сажать цветы, мы с Навой будем больше читать вместе, по очереди переворачивая страницы книжки «Свинка Мила спешит на помощь»[50]. А пока этот волшебный год не настал, я каждый уикенд буду ездить в горы, чтобы заново окунуться в их жизнь; мое материнство напоминало съемку в режиме таймлапс.