Муки науки. Ученый и власть, ученый и деньги, ученый и мораль

Вот такие тезисы я представил в 1998 году. Тогда еще не было автоматизированных систем поиска типа «Антиплагиат». Но на всякую систему поиска умельцы всегда найдут способы обойти ее или крайне затруднить ее использование. Но на требование «рассортировать» новый материал, объяснить вновь возникшие трудности, создать нечто новое, проявить творческие способности на глазах у всех – перед всем этим любые попытки имитации бессильны. Творческие способности либо есть, либо их нет. И основанная на них работа либо есть, либо ее нет. И тут не помогут ни Интернет, ни плагиат, ни блат.

Только от самого преподавателя требуется постоянное творчество, а не прибегание к старым шаблонам и готовым задачам с давно известными решениями.

Написано в октябре 2009, не публиковалось

4. Открытый лист

В сентябре 1962 года в качестве начальника университетского отряда я раскапывал курган на окраине Новочеркасска. Время было скверное: только что прогремел расстрел Новочеркасского восстания, на городской площади еще не просохла кровь. Отряд мой входил в состав большой археологической экспедиции Ленинградского отделения Института археологии АН СССР. Начальница всей экспедиции, тучная женщина, засела под Ростовом и у нас почти не показывалась. Она раскапывала там большое городище античного времени, да и сама она была античницей, а у нас шли в основном курганы бронзового века.

Я сидел на земле и заносил в полевой дневник текущие данные, когда раздался общий крик. Подбежав, я увидел в черной развороченной земле сверкание золота и камней. Это были сокровища царского типа – большой серебряный лутерий (таз), а под ним восемь серебряных чаш с медальонами тончайшей работы и сбруя царского коня – четырнадцать золотых фаларов (больших круглых блях), усыпанных камнями. Первый век нашей эры, время Августа и Христа. Фалары были местные, сарматские (или аланские), а чаши – римские по стилю. На медальонах – Нереиды на тритонах (морских конях) везут оружие Ахиллу. Это все уже результаты последующего анализа, а тогда первое ощущение было – груз, который на меня свалился. Нужно же зафиксировать все с особой тщательностью, да и материальная ответственность…

Мой помощник, студент (впоследствии известный археолог) Марк Щукин сказал: «То-то начальница обрадуется! Приедет вас награждать…» «Ох, Марк, – отвечал я, – она примчится меня увольнять». «Как так? За что?» – «Она всю жизнь мечтала о такой сенсационной находке, а досталось открытие не ей». – «А вам нужно это золото?» – «Нет, у меня другая тема работы». – «Так отдадите ей и уедете». – «Никак не могу. Зная ее характер, думаю, что она же подстроит нам какой-нибудь прокол под мотивировку увольнения. С какими глазами я покажусь в университете? Нет уж, придется доводить дело до конца».

Начальницу, я, конечно, вызвал. Она приехала туча-тучей. Отозвав меня в сторонку, сказала: «Ну вот что. Мы с вами не сработались. Передайте мне всю документацию, забирайте своего помощника Марка и тотчас уезжайте в Ленинград». Я отказался. Она предприняла ряд мер, в том числе обратилась в КГБ и заявила, что я возмущался расстрелом Новочеркасского восстания, а кроме того приготовился отправить всю документацию за рубеж по каналам международного империализма и сионизма. Местный представитель КГБ немедленно арестовал моего фотографа со всей фотодокументацией, но, по счастью, его начальство разобралось в мотивах политического воодушевления моей начальницы, вернуло пленки мне, а я передал всю документацию начальнице только по завершении всех работ. Университет же опубликовал первое сообщение об открытии, после чего я на много лет отошел от обработки этого памятника.

А начальница в своих докладах, воздымая полные руки, восклицала: «Вот этими самыми руками я извлекала сокровища из земли!» Ради этого восклицания она готова была упечь меня в лагеря. Сама же так почти ничего и не смогла из находок извлечь, кроме обнародования фотографий и сведений о залегании. Не хватало образованности и эрудиции (она была из так называемых «выдвиженок»). А информации эти находки содержали чрезвычайно много. Впоследствии ее извлекали из этих сокровищ тот же Марк Щукин, я и мой ученик Борис Раев (о чем вышло много публикаций).