Читаем Муки науки. Ученый и власть, ученый и деньги, ученый и мораль полностью

Второе следствие – децентрализация. Еще раньше на основе экспедиций, связанных с крупными строительными проектами, начали вырастать местные центры археологии – на Урале, в Сибири, на Дону. Теперь, в связи с общей децентрализацией и падением авторитета центра, их роль в изучении местных древностей усилилась. Более того, Институт археологии разделился на самостоятельные институты в Москве и Ленинграде, снова переименованном в Петербург. Петербургский институт демонстративно вернул себе имя Института истории материальной культуры. Впервые за долгое время профессиональные археологи возглавили основные археологические институты. Но теперь, когда московский институт утратил свое прежнее научное лидерство, роль руководителя свелась к организационному и хозяйственному регулированию.

Третье следствие – резкое сокращение государственного финансирования науки, в частности археологии. В советской России все управлялось сверху и все было государственным. Избавление от власти идеологов лишило археологов и привычной материальной поддержки. Пришлось искать новые источники средств – западные фонды, местные меценаты (по-новому «спонсоры»), фонды, создаваемые новым российским государством. В обстановке экономических трудностей переходного периода это оказалось очень нелегко. Резко сократились количество и размах экспедиций, еще больше – научных публикаций. Сильно уменьшился приток иностранной литературы в библиотеки в силу сокращения ассигнований на приобретение литературы.

С другой стороны, общение с зарубежными археологами стало чрезвычайно интенсивным, a выбор методологии и направления – совершенно свободным. Был переименован головной журнал: теперь он называется «Российская археология», он стал значительно тоньше, захирел, но рядом с ним возникли археологические альманахи в Петербурге и других городах. Самым крупным и интересным на постсоветском пространстве стал толстый археологический журнал «Стратум-плюс», выходящий шесть раз в год на русском языке – в Кишиневе. Восстанавливаются археологические общества, но это оказалось безуспешной затеей: исчезла та среда, которая поставляла членов для этих обществ и делала эти общества сильными и влиятельными. A новые свободные предприниматели еще не имеют ни силы, ни ответственности, чтобы поддерживать археологию, хотя отдельные случаи спонсорства уже есть.

Надо признать, в целом археология оказалась неготовой к этим переменам. Развиваясь понемногу в условиях общего застоя, она приспособилась к маленьким шажкам, мелким подвижкам и совершенно растерялась перед открывшейся бездной проблем. Академик Рыбаков, властно и уверенно державший археологию на службе партии, наложил неизгладимый отпечаток на ее структуры и кадры. Он был отстранен от власти, а родственники отправили его в дом престарелых, где он и умер. Но команда его сохранилась.

Археология в целом не была готова к переменам. Но многие археологи были к ним готовы. Не случайно кое-где во главе новых демократических и национально-освободительных движений встали именно археологи. В Прибалтике эту роль выполнили общества охраны памятников культуры. В Белоруссии археолог Зенон Позняк возглавил общество «Мартиролог Белоруссии», открыл и раскопал места захоронений жертв НКВД в Куропатах. В Ленинграде археолог Г.С. Лебедев оказался в числе руководителей общества «Мемориал», а молодой археолог А.А. Ковалев стал лидером группы «Спасение», которая в борьбе против сноса исторических зданий (в частности, дома Дельвига и гостиницы «Англетер») начала проводить первые в городе массовые митинги и пикеты. Оба, Лебедев и Ковалев, вошли в новый, демократический Ленсовет в качестве его руководящих деятелей (возглавили комиссии). Еще пять археологов баллотировались в депутаты, большей частью от демократических организаций.

Оставшееся в верхах прежнее руководство растерянно печалилось. Нужно было менять идеологические ориентиры (атеизм на религиозность, интернационализм на шовинизм), но это бы не так страшно – было подозрение, что вообще новые власти не нуждаются в идеологическом обслуживании. Как доказывать свою необходимость? Сменились права собственности на землю и древности, исчезла централизация… Беляев и Гуляев констатировали «кризис археологии»[70]

.

С другой стороны, демократизация и впрямь не приносила ожидаемых мгновенных улучшений.

Конечно, связи с заграницей укрепились, препоны к выезду исчезли, но зато экономические возможности поездок за границу у наших археологов оказались очень скудны и часто были в унизительной зависимости от иностранных ассигнований. Многие ученые ринулись на запад, однако археологов среди них было очень мало (Лесков, Долуханов, Шилик, еще несколько человек). Некоторые покинули археологию, сменив профессию, – ушли в бизнес. Остальные вошли в массу обездоленных и недовольных.

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека журнала «Неприкосновенный запас»

Кочерга Витгенштейна. История десятиминутного спора между двумя великими философами
Кочерга Витгенштейна. История десятиминутного спора между двумя великими философами

Эта книга — увлекательная смесь философии, истории, биографии и детективного расследования. Речь в ней идет о самых разных вещах — это и ассимиляция евреев в Вене эпохи fin-de-siecle, и аберрации памяти под воздействием стресса, и живописное изображение Кембриджа, и яркие портреты эксцентричных преподавателей философии, в том числе Бертрана Рассела, игравшего среди них роль третейского судьи. Но в центре книги — судьбы двух философов-титанов, Людвига Витгенштейна и Карла Поппера, надменных, раздражительных и всегда готовых ринуться в бой.Дэвид Эдмондс и Джон Айдиноу — известные журналисты ВВС. Дэвид Эдмондс — режиссер-документалист, Джон Айдиноу — писатель, интервьюер и ведущий программ, тоже преимущественно документальных.

Джон Айдиноу , Дэвид Эдмондс

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Политэкономия соцреализма
Политэкономия соцреализма

Если до революции социализм был прежде всего экономическим проектом, а в революционной культуре – политическим, то в сталинизме он стал проектом сугубо репрезентационным. В новой книге известного исследователя сталинской культуры Евгения Добренко соцреализм рассматривается как важнейшая социально–политическая институция сталинизма – фабрика по производству «реального социализма». Сводя вместе советский исторический опыт и искусство, которое его «отражало в революционном развитии», обращаясь к романам и фильмам, поэмам и пьесам, живописи и фотографии, архитектуре и градостроительным проектам, почтовым маркам и школьным учебникам, организации московских парков и популярной географии сталинской эпохи, автор рассматривает репрезентационные стратегии сталинизма и показывает, как из социалистического реализма рождался «реальный социализм».

Евгений Александрович Добренко , Евгений Добренко

Культурология / История / Образование и наука

Похожие книги

История Испании. Том 1. С древнейших времен до конца XVII века
История Испании. Том 1. С древнейших времен до конца XVII века

Предлагаемое издание является первой коллективной историей Испании с древнейших времен до наших дней в российской историографии.Первый том охватывает период до конца XVII в. Сочетание хронологического, проблемного и регионального подходов позволило авторам проследить наиболее важные проблемы испанской истории в их динамике и в то же время продемонстрировать многообразие региональных вариантов развития. Особое место в книге занимает тема взаимодействия и взаимовлияния в истории Испании цивилизаций Запада и Востока. Рассматриваются вопросы о роли Испании в истории Америки.Жанрово книга объединяет черты академического обобщающего труда и учебного пособия, в то же время «История Испании» может представлять интерес для широкого круга читателей.Издание содержит множество цветных и черно-белых иллюстраций, карты, библиографию и указатели.Для историков, филологов, искусствоведов, а также всех, кто интересуется историей и культурой Испании.

Коллектив авторов

Культурология
Китай: укрощение драконов
Китай: укрощение драконов

Книга известного СЂРѕСЃСЃРёР№ского востоковеда профессора А.А. Маслова рассказывает об инициациях и мистериях традиционного Китая, связанных с культами бессмертных, путешествиями в загробный мир, погребальными ритуалами и формированием РѕСЃРѕР±ого РґСѓС…овного климата, где самое обыденное и мирское оказывается возвышенно-священным и наиболее значимым. РћСЃРѕР±ую роль здесь играют магические перевоплощения медиумов и магов в полудухов-полулюдей, культ драконов, змей и птиц. Многие философские учения, такие как конфуцианство и даосизм, представляли СЃРѕР±РѕР№ развитие этих мистериальных учений и откровений древних мистиков.Книга рассчитана на широкий круг читателей.*В * *Алексей Александрович Маслов — историк-востоковед, академик РАЕН, профессор, доктор исторических наук, заведующий кафедрой всеобщей истории Р РѕСЃСЃРёР№ского университета дружбы народов, приглашенный профессор СЂСЏРґР° американских и европейских университетов. Выпускник Р

Алексей Александрович Маслов

Культурология / Образование и наука
Культура древнего Рима. В двух томах. Том 2
Культура древнего Рима. В двух томах. Том 2

Во втором томе прослеживается эволюция патриархальных представлений и их роль в общественном сознании римлян, показано, как отражалась социальная психология в литературе эпохи Империи, раскрывается значение категорий времени и пространства в римской культуре. Большая часть тома посвящена римским провинциям, что позволяет выявить специфику римской культуры в регионах, подвергшихся романизации, эллинизации и варваризации. На примере Дунайских провинций и римской Галлии исследуются проблемы культуры и идеологии западноримского провинциального города, на примере Малой Азии и Египта характеризуется мировоззрение горожан и крестьян восточных римских провинций.

Александра Ивановна Павловская , Виктор Моисеевич Смирин , Георгий Степанович Кнабе , Елена Сергеевна Голубцова , Сергей Владимирович Шкунаев , Юлия Константиновна Колосовская

Культурология / История / Образование и наука