Читаем Мы для любви все рождены… полностью

Помню зеленые дорожкиСреди надгробий и крестов.Шагаю грустно от сторожкиТуда, где спряталась любовь.Красивы польские надгробья,В них души прошлые людей.Одних по жизни я запомнил,Другие – память давних дней.Здесь тишиною все объято,Здесь вечный сон всегда царит.В воспоминаниях вы святыИ память в них свечой горит.А вот костел с фасадом строгим,Колоны стройные внутри.Здесь остановка у дороги,Чтоб к Деве с верою дойти.Чуть дальше купола сверкают,Там христиан святой приют.Врата неспешно открывают,
Крещенных благостно зовут.К Марии Деве шел католик,К Христу шел с верою другой.Но все они по Божьей волеВ одной земле нашли покой.

Пахучий запах осени

Открыла осень кладовые,Вот горы фруктов, виноград.Семейка яблок, как живые,Ушли тайком, оставив сад.Бока арбузов полосатыхНевольно привлекают взор.Скажи, ну разве виноваты,Что химия для них позор.Пахучий запах спелых дыньМаня к взаимности взывает.Ты облизнись и деньги вынь,Если карман твой позволяет.Вот сад лишь об одном мечтает —
Всем раздарить дары богов.Смотри в окно – гроза мигаетСквозь стаю черных облаков.Осень невольно любит нас,Дразня раздольем ароматовИ, наконец, в коронный часВсе раздает перед закатом.Цветы раскраской поражают,В мечтах отдаться, все забыв.Только красивым уступают,Слегка листочки приоткрыв.Наряд деревья обновляют,Подкрасив листья в желтый цвет.Перед зимой листву роняют,На тропках оставляя след.Осень, подругу провожая,Лету спокойствие несет.Смену времен не признавая,Скоро сама в пургу уйдет.
Недаром осень так любима,Воспета в одах и стихах.Она, как прошлое, хранима,Она, как памятка, в сердцах.

Музыкант

Жизнь музыкантов выбирает,Вручив с рождения смычок.В их сердце пламя зажигает,Оно, в душе, как светлячок.Вокруг его витают ноты,Вошла в мир музыки душа.В тени октав звучат фаготыИ в нотный ряд они спешат.У детства есть свои забавы,Свои надежды и любовьИ отблески грядущей славыЕму во сне тревожат кровь.Он укротил свои желанья,Оставив мир пустых страстей.
Через года, в воспоминаньях,Признался в тяжести потерь.Но наша жизнь как партитура,В ней люди нотами звучат.Для многих музыка – микстура,Когда больны, а все молчат.Нам в жизни важен эпилог,К нему шел трудною дорогой.Он к седине все сделать смогИ жизни избежал убогой.Как птица в синих небесах,В душе мелодия летает.Смычок – любовь в его руках,И с ним он души понимает.Мелодий тонкие букетыОн раздает своим друзьямИ там найдут они ответы,Словно им музыка судья.

Босоногая

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 шедевров русской лирики
100 шедевров русской лирики

«100 шедевров русской лирики» – это уникальный сборник, в котором представлены сто лучших стихотворений замечательных русских поэтов, объединенных вечной темой любви.Тут находятся знаменитые, а также талантливые, но малоизвестные образцы творчества Цветаевой, Блока, Гумилева, Брюсова, Волошина, Мережковского, Есенина, Некрасова, Лермонтова, Тютчева, Надсона, Пушкина и других выдающихся мастеров слова.Книга поможет читателю признаться в своих чувствах, воскресить в памяти былые светлые минуты, лицезреть многогранность переживаний человеческого сердца, понять разницу между женским и мужским восприятием любви, подарит вдохновение для написания собственных лирических творений.Сборник предназначен для влюбленных и романтиков всех возрастов.

Александр Александрович Блок , Александр Сергеевич Пушкин , Василий Андреевич Жуковский , Константин Константинович Случевский , Семен Яковлевич Надсон

Поэзия / Лирика / Стихи и поэзия
Черта горизонта
Черта горизонта

Страстная, поистине исповедальная искренность, трепетное внутреннее напряжение и вместе с тем предельно четкая, отточенная стиховая огранка отличают лирику русской советской поэтессы Марии Петровых (1908–1979).Высоким мастерством отмечены ее переводы. Круг переведенных ею авторов чрезвычайно широк. Особые, крепкие узы связывали Марию Петровых с Арменией, с армянскими поэтами. Она — первый лауреат премии имени Егише Чаренца, заслуженный деятель культуры Армянской ССР.В сборник вошли оригинальные стихи поэтессы, ее переводы из армянской поэзии, воспоминания армянских и русских поэтов и критиков о ней. Большая часть этих материалов публикуется впервые.На обложке — портрет М. Петровых кисти М. Сарьяна.

Амо Сагиян , Владимир Григорьевич Адмони , Иоаннес Мкртичевич Иоаннисян , Мария Сергеевна Петровых , Сильва Капутикян , Эмилия Борисовна Александрова

Биографии и Мемуары / Поэзия / Стихи и поэзия / Документальное
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия