Читаем Мы для любви все рождены… полностью

На мягком кресле у окнаСидишь, задумавшись, одна.Старушка, годы пролетели,Стройна, но косы поседели.Мечты туманятся вдали,В душе, как вешние огни.В невзгодах мужа оценила,За стойкость духа полюбила.С любовью в сердце ты жила,Семью, как крепость, обрела.Но одного лишь счастья мало,Несчастье рядом с ним бежало.Пропал на Северах твой муж,В краю снегов, жестоких стуж.Но ты не веришь своей доле.Он не пропал, живой, на воле!Уж много лет возле окна,Ты с верой ждешь, ему верна.Все дети с внуками при деле,С гнезда, как птицы, улетели.Тебя пытались взять к себе,
Но ты не вняла их мольбе.Живешь ты верой, что придетИ дверь нежданно распахнет.Под Новый год – одна семья,Слетелись внуки, сыновья.По зимам жизнь ведет отсчет,Когда наступит Новый год.Когда все вместе – то слезаМелькнет в задумчивых глазах.Под сумерки уходишь спать,Чтобы в безвестии страдать.Придет рассвет, сидишь опятьИ будешь долго, долго ждать.Даст Бог, дождешься, он придетК ногам за верность припадет!

Вечерняя прогулка

Оркестр играет на площадке,

Выводит соло саксофон.

Мелодия полна загадки,

В ней и любовь, и тихий стон.


Гуляем по аллеям парка,

Нам души греет разговор.

То он вскипает спором жарким,

То иногда болтаем вздор.


Мелькают тени под ногами,

Под ветром пляшут фонари.

Стоит скамейка под кустами,

Словно пристанище любви.


Сквозь покрова густой листвы

Пятном проглядывает небо.

На клумбах яркие цветы,

Они чаруют теплым летом.


Забор ажурный у обрыва,

Вдали как тень чернеет лес.

Стоим под кроной старой ивы,

Над головой густой навес.


Рогатый месяц словно спит,

Его обходят, молча, тучки,

По небу медленно скользит

Ковшом серебряным без ручки.


Медвяный воздух в ароматах,

Вдохнешь, и голову кружит.

Словно флакон духов припрятан

И под цветами он лежит.


Ночь к нам подкралась незаметно,

Накрыв аллеи темнотой.

Свежий порыв ночного ветра

Напомнил, что пора домой.


Месяц мигнул, прощаясь с нами,

Ушел лениво в облака.

Мы, попетляв еще кругами,

Спешим под шепот ветерка.

Подруга

Мы с нею вспоминаем детство,От смеха падал первый класс.Она насмешками, кокетствомНевольно заводила нас.
Ее сосед, косматый Вова,Пытался сдачи ей давать.Да все напрасно, она сноваПод партой стала донимать.Ее, проказу, все любили,Характер легкий, на виду.Смущенные, цветы дарили,Нарвав букет в ее саду.Она легко все принимала,Пообещает – не придет.Душу невинную терзала,А он в саду до ночи ждет.Ее жизнь сразу не сложилась.Красавец простоту смутил.Она, невинная, влюбилась,А он мед выпил и забыл.Но не сломала жизнь проказу,Сумела вырвать все, забыть.Невзгоды жизни режет сразу.Ну как такую не любить!

Внук у о жизни

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 шедевров русской лирики
100 шедевров русской лирики

«100 шедевров русской лирики» – это уникальный сборник, в котором представлены сто лучших стихотворений замечательных русских поэтов, объединенных вечной темой любви.Тут находятся знаменитые, а также талантливые, но малоизвестные образцы творчества Цветаевой, Блока, Гумилева, Брюсова, Волошина, Мережковского, Есенина, Некрасова, Лермонтова, Тютчева, Надсона, Пушкина и других выдающихся мастеров слова.Книга поможет читателю признаться в своих чувствах, воскресить в памяти былые светлые минуты, лицезреть многогранность переживаний человеческого сердца, понять разницу между женским и мужским восприятием любви, подарит вдохновение для написания собственных лирических творений.Сборник предназначен для влюбленных и романтиков всех возрастов.

Александр Александрович Блок , Александр Сергеевич Пушкин , Василий Андреевич Жуковский , Константин Константинович Случевский , Семен Яковлевич Надсон

Поэзия / Лирика / Стихи и поэзия
Черта горизонта
Черта горизонта

Страстная, поистине исповедальная искренность, трепетное внутреннее напряжение и вместе с тем предельно четкая, отточенная стиховая огранка отличают лирику русской советской поэтессы Марии Петровых (1908–1979).Высоким мастерством отмечены ее переводы. Круг переведенных ею авторов чрезвычайно широк. Особые, крепкие узы связывали Марию Петровых с Арменией, с армянскими поэтами. Она — первый лауреат премии имени Егише Чаренца, заслуженный деятель культуры Армянской ССР.В сборник вошли оригинальные стихи поэтессы, ее переводы из армянской поэзии, воспоминания армянских и русских поэтов и критиков о ней. Большая часть этих материалов публикуется впервые.На обложке — портрет М. Петровых кисти М. Сарьяна.

Амо Сагиян , Владимир Григорьевич Адмони , Иоаннес Мкртичевич Иоаннисян , Мария Сергеевна Петровых , Сильва Капутикян , Эмилия Борисовна Александрова

Биографии и Мемуары / Поэзия / Стихи и поэзия / Документальное
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия