Читаем Мы для любви все рождены… полностью

Дорога петляла унылоК кладбищу вечерней порой.Теперь уж все в сердце остыло,И грезится вечный покой.Смерть нас, настигая порою,Безмолвною тенью скользит.Потом беспощадной рукоюБезжалостно в сердце разит.Вот лайнер, на солнце сверкая,Навстречу со смертью спешит.Орел, словно смерть предрекая,Парит в африканской глуши.В салоне лишь шум монотонныйДа говор ребячий звучит.А лайнер, как монстр многотонный,Моторами мерно шумит.Казалось, чем выше летаешь,Тем меньше забот от земли.Ты там только космос встречаешь,
Чуть ниже летят журавли.И молнией вспышка сверкнула,Как факел горит самолет.Вот носом к земле развернуло,Удар – и закончен полет.Безмолвные души, как звездыЛетят в поднебесную даль,И мокрый туман, словно слезы,Венчает любовь и печаль.Гробы плавно вниз опустили,Ненастной осенней порой.В печали безмерной застыли,Родных проводив на покой.В часы посещений могилыВ их души добавим любви,А Бог нам пошлет столько силы,Чтоб мы их забыть не смогли.

Краснобай

Такой по жизни – краснобайИ может говорить часами.
Всех усыпит он невзначай,Сверкая серыми глазами.Слова, как мутный водопад,И каждый раз, одно и то же,Мысли невнятные кружат,Остановить себя не может.Не принимает чужих мнений,Чтоб ни сказал – всегда он прав.Не видно мудрости сомнений,На первом месте крутой нрав.Не думая, он мысль озвучил —Послушай мнение других.Ведь болтовнёю всех замучил,Его банальность, словно стих.Всегда он мнит себя пророком,Словно все видит на века.Но ведь зазнайство – вид порокаВ устах больного чудака.Летит по жизни без сомнений
И занят только сам собой.Мы видим с долей сожаленья,Что выбрал путь он роковой.

Ласточка

Изящны ласточки движенья,Быстра, настойчива в делах,Вся жизнь кипит в ее руках.Нам так приятны откровенья,Когда сидит в тени каштана,Так далека, но так желанна.Фигура привлекает взоры.В улыбках тает пол мужской,Когда она, взмахнув рукой,Блистая живостью Авроры,На радость шутки раздает,Затем на бал друзей зовет.Глаза – глубокие озера,Воды холодной зачерпнутьИ в них навеки утонутьСтрадая жаждою от взора.
В мечтах купается душа,Они мелькают не спеша.Она и голосом чарует,Как соловей к себе зовет,Нечаянно с ума сведетИ иногда любовь дарует —Ее сначала не поймешь,Но поняв, сразу пропадешь.Красавицу сегодня славим,Любовь в признаньях отдаем.До дна за ласточку мы пьем,На завтра только дым оставим.Судьба тебя всем наградила,За то, что радости дарила.Луна нас тоже не забыла.Под ней шумим и пир горой.Лицо с улыбкой озорной,По ветру косы распустила.Мы все любуемся тобой,Ты феей кажешься ночной.
Перейти на страницу:

Похожие книги

100 шедевров русской лирики
100 шедевров русской лирики

«100 шедевров русской лирики» – это уникальный сборник, в котором представлены сто лучших стихотворений замечательных русских поэтов, объединенных вечной темой любви.Тут находятся знаменитые, а также талантливые, но малоизвестные образцы творчества Цветаевой, Блока, Гумилева, Брюсова, Волошина, Мережковского, Есенина, Некрасова, Лермонтова, Тютчева, Надсона, Пушкина и других выдающихся мастеров слова.Книга поможет читателю признаться в своих чувствах, воскресить в памяти былые светлые минуты, лицезреть многогранность переживаний человеческого сердца, понять разницу между женским и мужским восприятием любви, подарит вдохновение для написания собственных лирических творений.Сборник предназначен для влюбленных и романтиков всех возрастов.

Александр Александрович Блок , Александр Сергеевич Пушкин , Василий Андреевич Жуковский , Константин Константинович Случевский , Семен Яковлевич Надсон

Поэзия / Лирика / Стихи и поэзия
Черта горизонта
Черта горизонта

Страстная, поистине исповедальная искренность, трепетное внутреннее напряжение и вместе с тем предельно четкая, отточенная стиховая огранка отличают лирику русской советской поэтессы Марии Петровых (1908–1979).Высоким мастерством отмечены ее переводы. Круг переведенных ею авторов чрезвычайно широк. Особые, крепкие узы связывали Марию Петровых с Арменией, с армянскими поэтами. Она — первый лауреат премии имени Егише Чаренца, заслуженный деятель культуры Армянской ССР.В сборник вошли оригинальные стихи поэтессы, ее переводы из армянской поэзии, воспоминания армянских и русских поэтов и критиков о ней. Большая часть этих материалов публикуется впервые.На обложке — портрет М. Петровых кисти М. Сарьяна.

Амо Сагиян , Владимир Григорьевич Адмони , Иоаннес Мкртичевич Иоаннисян , Мария Сергеевна Петровых , Сильва Капутикян , Эмилия Борисовна Александрова

Биографии и Мемуары / Поэзия / Стихи и поэзия / Документальное
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия