Читаем Мы для любви все рождены… полностью

Мы в жизни ищем свое счастье,Не зная толком, где оно?Оно нам, может, не подвластно,Может, ушло от нас давно.Один в нем видит наслажденье,Другой – способность жить с умом.В ночи мелькает озареньем,Помощник зрелый – светлым днем.Умей талантом управлять,Жизнь проживая незаметно.Но ведь им нужно обладатьИ не разбрасываться тщетно.Сладостно время ожиданьяВсепоглощающей любви.В момент заветного свиданьяВсегда счастливый миг лови.Счастье, как марево в пустыне,
Что прочь от странника бежит.Его там не было в помине,Но красочной мечтой дрожит.Любовь и вера – две подруги,Опора странника в пути.Без споров, выручая друга,Всегда помогут путь найти.Но удовольствие – не счастье,Одно на день, другое – жизнь.Попробуй ты в часы ненастья,Частицу счастья заслужить.Веселый нрав жизнь украшает,Счастливым родником журчит.Багряным золотом играет,Живой мелодией звучит.

Жизнь мурлычет

Я повидал людей немало,Одних любил, других жалел.
Бродя шпаною по вокзалам,Познать все в жизни захотел.Прошел проверку я на «вшивость»:Возможно ль в жизни изменять?Святая вера в справедливостьНе позволяла честь терять.На поездах «летал» по крышам,Давал отпор я подлецам.Был сиротой, добра не слышал,Но верил в дружбу до конца.Года все в жизни изменили —Пропили честь, забыв добро.Всех бюрократы «обложили»И лихоимство расцвело.Мы прежде чести не теряли,Творя в привычной нищете.Сейчас в достатке осознали,
Что жизнь мурлычет в темноте.Нужна нагайка для мздоимцев,Нужна свобода для творцов.Пора убрать всех проходимцевИ с ними, прочих подлецов!

За́мок памяти

Старинный замок на горе,Глаза бойниц на рвы выходят.В подвалах тени. На зареТам привиденья молча ходят.Зубцы над сводами ворот,Чернеют плиты на дороге.Вдали лучом блеснул восход,Всех созывая по тревоге.С душевным трепетом вхожуВ церковный зал ушедшей эры.Любуясь всем, смотрю, брожу,Вдыхая дух небесной веры.
Святые лики на стенах,В чертах гонения, ненастья,Но благость светит на устах —Предвестница любви и счастья.Уходят годы, войны, люди,Их память будоражит ум,Но мы их прошлому не судьи,Не зная их порывов, дум.Задумайся! Уйдем мы в лету,Свои, оставив имена.Они как адрес для ответаТем дням, когда цвела весна.Спустя века, войдут потомкиВ этот церковный, светлый зал.Наши дела, восславив громкоПоднимут пенистый бокал.

Изгнанники

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 шедевров русской лирики
100 шедевров русской лирики

«100 шедевров русской лирики» – это уникальный сборник, в котором представлены сто лучших стихотворений замечательных русских поэтов, объединенных вечной темой любви.Тут находятся знаменитые, а также талантливые, но малоизвестные образцы творчества Цветаевой, Блока, Гумилева, Брюсова, Волошина, Мережковского, Есенина, Некрасова, Лермонтова, Тютчева, Надсона, Пушкина и других выдающихся мастеров слова.Книга поможет читателю признаться в своих чувствах, воскресить в памяти былые светлые минуты, лицезреть многогранность переживаний человеческого сердца, понять разницу между женским и мужским восприятием любви, подарит вдохновение для написания собственных лирических творений.Сборник предназначен для влюбленных и романтиков всех возрастов.

Александр Александрович Блок , Александр Сергеевич Пушкин , Василий Андреевич Жуковский , Константин Константинович Случевский , Семен Яковлевич Надсон

Поэзия / Лирика / Стихи и поэзия
Черта горизонта
Черта горизонта

Страстная, поистине исповедальная искренность, трепетное внутреннее напряжение и вместе с тем предельно четкая, отточенная стиховая огранка отличают лирику русской советской поэтессы Марии Петровых (1908–1979).Высоким мастерством отмечены ее переводы. Круг переведенных ею авторов чрезвычайно широк. Особые, крепкие узы связывали Марию Петровых с Арменией, с армянскими поэтами. Она — первый лауреат премии имени Егише Чаренца, заслуженный деятель культуры Армянской ССР.В сборник вошли оригинальные стихи поэтессы, ее переводы из армянской поэзии, воспоминания армянских и русских поэтов и критиков о ней. Большая часть этих материалов публикуется впервые.На обложке — портрет М. Петровых кисти М. Сарьяна.

Амо Сагиян , Владимир Григорьевич Адмони , Иоаннес Мкртичевич Иоаннисян , Мария Сергеевна Петровых , Сильва Капутикян , Эмилия Борисовна Александрова

Биографии и Мемуары / Поэзия / Стихи и поэзия / Документальное
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия