Мы можем договориться: Стратегии разрешения сложных конфликтов

Если у нас нет доступа, авторитета и доверия, нам нужно либо создавать их, либо работать с теми, у кого они есть. Когда я стал беспокоиться о риске войны с КНДР, то связался с одним из немногих знакомых, которые действительно бывали в Северной Корее, – моим старым коллегой по переговорам Джонатаном Пауэллом. Я вспомнил, как мы ужинали в Колумбии и он рассказал мне, что раз в году ездит в Северную Корею в рамках регулярного европейского политического взаимодействия с этой страной. Я позвонил Джонатану, чтобы получить совет.

– Меня беспокоит то, что происходит с Северной Кореей. Каковы способы выхода из противостояния Трампа и Кима? И, кстати, когда ты опять поедешь в КНДР?

– Скоро. Пока наши переговоры не принесли результата. Нам просто диктуют линию партии… хотя на этот раз все может быть иначе. По счастливой случайности нашим новым собеседником станет Ли Су Ён. Он был послом Северной Кореи в Швейцарии в 1990-х гг., когда Ким учился там в школе-интернате под чужим именем.

– Звучит как шанс.

– Посмотрим, – сказал Джонатан. – А пока почему бы тебе не поговорить с Глином Фордом, который едет со мной? Он экс-депутат от лейбористской партии и бывший член Европейского парламента, который ездит в КНДР уже 25 лет. Он был там почти сорок раз.

Я связался с Глином, и тот сказал мне:

– Встреча с Ли Су Ёном – это действительно наш шанс. Он самый высокопоставленный внешнеполитический чиновник Северной Кореи. Ходят слухи, что он заботился о Киме и его сестре, пока они были в Швейцарии, был им вместо отца. Я предполагаю, что Ким к нему прислушивается, учитывая их давние отношения.

Я договорился, что Джонатан и Глин по отдельности поговорят через Zoom с моей командой в Колорадо, чтобы поделиться впечатлениями и идеями по поводу выхода из противостояния. Я поручил команде следующее задание:

– Джонатан и Глин начали выстраивать ДАД – доступ, авторитет и доверие – с северокорейцами, и это может быть полезно. Но как лучше всего использовать ДАД? Через несколько недель Джонатан и Глин будут в Пхеньяне. Представьте, что у них есть всего лишь час предметного разговора с Ли Су Ёном, который близок к Киму. Не называя имен, я хочу, чтобы вы получили советы наших экспертов о том, какие вопросы следует задать Джонатану и Глину и какие основные мысли они должны донести. Что они могут сказать Ли, что могло бы помочь деэскалации ситуации?

С этого момента Джонатан, Глин и я работали в роевом режиме при поддержке команды исследователей и аналитиков. За последующий год мы совершили 21 поездку в Вашингтон, Сеул и Пхеньян. Будучи гражданином США, я не мог поехать в КНДР, но они, граждане Великобритании, могли. Благодаря объединению и расширению нашего доступа в итоге мы провели более 85 встреч с ключевыми политическими чиновниками в трех столицах.

Добиться этих встреч, особенно первых, было нелегко. Первоначальный доступ

потребовал немало усилий и рекомендаций. Но как только мы начали, каждая встреча открывала дверь для следующей. Каждому чиновнику, с которым мы встречались, было любопытно, что мы узнали у других. Поскольку они находили эти разговоры полезными, наш авторитет возрастал. А развивая эти отношения, поддерживая позитивные контакты и доказывая свою надежность, мы выстроили доверие.

На основании того, что мы услышали на этих встречах, внимательно выслушивая опасения и вопросы собеседников, мы направили консультативные записки. Эти короткие записки, длиной в две-три страницы, были мастерски составлены Джонатаном, опиравшимся на свой многолетний опыт работы на посту руководителя аппарата британского премьер-министра Тони Блэра. Записки, которых за тот год было 48, в свою очередь, были подкреплены более чем 200 анкетами и тематическими документами, которые мы называли «наберись ума», подготовленными командой, выросшей из эксперимента с роевой тактикой.

Каков был эффект этих коллективных усилий? Мы никогда не узнаем. Однако мне позвонил опытный политический репортер из The Washington Post

, известный своим доступом к Белому дому, и сказал:

– Я искренне верю, что ваши усилия повлияли на переговорный процесс и способствовали тому, что американский президент и лидер КНДР впервые сели за один стол переговоров{121}.

Роевая тактика, направленная на проблему Северной Кореи, позволила мне увидеть в действии свою мечту о командах, использующих коллективный разум и ДАД для урегулирования самых сложных конфликтов, с которыми мы сталкиваемся сегодня.

РОЕВАЯ ТАКТИКА СВОЙСТВЕННА ЛЮДЯМ

Мобилизация окружающего сообщества, действующего как рой и прерывающего деструктивный конфликт, не является чем-то новым. Как я узнал из своих антропологических исследований войны и мира, роевая тактика, возможно, является древнейшим человеческим наследием для разрешения спорных конфликтов.

– Что произойдет, если кто-то поохотится на чужой территории, не спросив разрешения? – спросил я однажды у старейшины куа Коракорадуэ.