На 100 лет вперед. Искусство долгосрочного мышления, или Как человечество разучилось думать о будущем

Второй фактор – это имеющаяся у групп влияния, в основном у корпораций, возможность обеспечивать себе краткосрочные политические выгоды, а долгосрочные издержки перекладывать на общество[253]. Вряд ли эту проблему можно назвать новой. Еще в 1913 г. разгневанный Вудро Вильсон сообщил, что «правительство Соединенных Штатов является приемным ребенком групп влияния… крупных банкиров, крупных промышленников и крупных торговых компаний»

[254]. А не так давно Эл Гор заявил, что «американская демократия была взломана, и этот взлом – финансирование избирательных кампаний»[255]

. Когда компании, добывающие ископаемое топливо, получают от правительства права на бурение и добычу сланцевого газа на государственных землях или блокируют законы о сокращении выбросов углекислого газа, они фактически сдают в ломбард будущее ради прибыли своих акционеров. Точно так же после финансового кризиса 2008 г. виновные в нем американские и британские банки использовали свое политическое влияние, чтобы получить помощь из кармана налогоплательщиков – решение, которое сложно назвать долгосрочным. По мнению Джареда Даймонда, одной из ключевых причин упадка цивилизаций является столкновение интересов «элиты, принимающей решения и находящейся у власти, с интересами остального общества. Особенно если элита может оградить себя от последствий собственных действий»[256]. Нам бы не помешало принять это к сведению.

Самая же глубокая причина политического презентизма заключается в том, что представительная демократия систематически игнорирует интересы еще не рожденных людей. У граждан будущего нет никаких прав: в подавляющем большинстве стран не существует государственных органов, которые представляли бы их интересы или потенциальные взгляды на принимаемые сегодня решения[257]. Это слепое пятно настолько огромно, что мы с трудом замечаем его: я целое десятилетие исследовал демократическое управление в качестве политолога, и мне ни разу не пришло в голову, что будущие поколения лишены гражданских прав подобно женщинам и рабам в прошлом. Такова реальность. Именно поэтому сотни тысяч школьников по всему миру сегодня бастуют, чтобы заставить богатые страны сократить выбросы углекислого газа: им надоели демократические системы, которые делают их немыми и бессильными. Именно поэтому так много молодых людей в Великобритании – особенно те, кто моложе избирательного возраста, – почувствовали себя преданными после проведения референдума по Брекситу: вероятность того, что люди старше 65 лет проголосуют за выход из Европейского союза, была более чем в два раза выше, чем у тех, кто моложе 25 лет. В результате пожилые избиратели оказали решающее влияние на решение, долгосрочные последствия которого они вряд увидят сами[258]

.

Цифровые факторы, такие как социальные сети и круглосуточные новостные ленты, усугубляют проблему политического презентизма. Шумные кампании политической пропаганды, которые начались в 1950-е гг. на телевидении, сегодня переместились в «твиттеры»: наши политические представители большую часть своего времени проводят, выкладывая все, что приходит в голову, в социальных сетях и на кабельных новостных каналах, и доблестно сражаются на фронтах бесконечной репутационной войны, чтобы оставаться в тренде[259]. Один-единственный твит Дональда Трампа мог быстро превратиться в полномасштабную политическую драму, которая на несколько дней захватывала умы политиков и становилась главной темой в СМИ. Как результат политические горизонты схлопываются, отвлекая внимание общественности от более долгосрочных и менее крикливых «медленных новостей», будь то усиливающаяся засуха в странах Африки к югу от Сахары или новый межправительственный отчет о росте устойчивости возбудителей заболеваний к антибиотикам[260].