На 100 лет вперед. Искусство долгосрочного мышления, или Как человечество разучилось думать о будущем

Однако ее наибольший вклад состоит, пожалуй, в том, что она вдохновляет других своим примером. В 2019 г. британский активист по борьбе с бедностью и основатель журнала Big Issue Джон Бёрд развернул в палате лордов кампанию за учреждение должности комиссара по делам будущих поколений на основе уэльской модели для всего Соединенного Королевства. Движимый убеждением, что изменение климата сильнее всего ударит по бедным, лорд Бёрд выступил перед своими коллегами по палате лордов с убедительной и очень личной аргументацией:

«У нас есть реальная проблема: мы не единственные, у кого сердце начинает учащенно биться при мысли о будущем человечества. У многих простых людей оно начинает трепетать сильнее, чем у нас. Оно учащенно бьется у моей 12-летней дочери, которая организует забастовки по защите окружающей среды. Оно учащенно бьется у моего 14-летнего сына, у моего 43-летнего сына, у моей 53-летней дочери и моей 42-летней дочери. Все мои близкие испытывают прилив радостного возбуждения от одной только мысли о возможности изменить будущее, а это означает, что мы должны приблизить такую возможность. И лучшим способом сделать это будет принятие закона о будущих поколениях»[276].

Наблюдая с галереи за вспыхнувшими после его речи дебатами, я был удивлен тем, как много видных общественных деятелей, включая социолога Энтони Гидденса, экономиста Ричарда Лэйарда и астрофизика Мартина Риса, высказались в поддержку инициативы. Я вдруг отчетливо увидел, что проблема межпоколенческой справедливости наконец-то достигла своего политического совершеннолетия: в стенах британского парламента прозвучали слова о соборном менталитете и даже о викторианской канализации Джозефа Базалгетта.

Однако это только начало. Задачи, стоящие перед нами, обширны. Даже если в Великобритании появится соответствующий институт – чтобы оказать серьезное влияние, он должен получить широкие полномочия, например возможность подавать иски на государственные органы, если те не выполняют свой общественный долг и не проводят надлежащим образом долгосрочную политику в таких областях, как борьба с бедностью или сокращение выбросов углекислого газа. Чтобы убедить членов палаты общин предоставить подобные полномочия, потребуется колоссальное общественное давление, а возможно, и кризис наподобие Великого зловония 1858 г. Некоторые участники движения используют другой подход, направляя все силы на создание международных институтов попечителей, таких как Верховный комиссар ООН по делам будущих поколений или Совет глобальных попечителей, но наделить их соответствующими полномочиями, наверное, еще сложнее, чем на национальном уровне[277].

Наибольшая проблема, однако, заключается в том, что сама идея попечителей будущего может быть подвергнута критике за отсутствие демократической легитимности. Почему бы рассерженным подросткам, устраивающим климатические забастовки, не высказываться самим, вместо того чтобы полагаться на доверенных лиц из числа взрослых? Более того, кто будет привлекать попечителей к ответственности и следить за тем, чтобы они действительно представляли разные точки зрения будущих граждан из разных социальных слоев?[278] Именно по этой причине попечительскую модель лучше всего рассматривать как первый шаг к более радикальной партиципаторной форме демократического обновления – гражданским собраниям.

Гражданские собрания

В интервью на тему поддержки канадским правительством добычи ископаемого топлива, несмотря на его обещания декарбонизировать экономику страны, эколог Дэвид Судзуки выразил свое разочарование политической системой, в которой «принципы и идеалы ни черта не значат». Когда его спросили, что бы он сделал для решения проблемы политической краткосрочности, то услышали в ответ: