На Ельнинской земле

Когда я писал, а затем и печатал в «Новом мире» свои «Автобиографические страницы» и рассказывал в них, как много сделал для меня М. И. Погодин, то это хоть и были воспоминания о годах и событиях, ушедших в прошлое далеко-далеко, но в то же время эти года и события представлялись мне и не столь уж далекими, поскольку Михаил Иванович был жив, ходил вот по этой самой земле, дышал вот этим воздухом, видел над собой вот это высокое небо. Поэтому и все то, что он сделал в своей жизни, казалось, находилось рядом с ним, не отдалялось от него. Ведь он даже читал мои «Автобиографические страницы», напечатанные в журнале, и, таким образом, все, что было в давние годы, словно бы снова приближалось во времени и к нему, и ко мне тоже.

Но вот теперь я остро чувствую, как далеко, как навсегда безвозвратно ушли те годы. Далеко и безвозвратно потому, что и сам Погодин ушел от нас столь же далеко и столь же безвозвратно.

Он — в возрасте восьмидесяти восьми лет — умер в Боткинской больнице рано утром 18 августа 1969 года.

Его положили в больницу, чтобы сделать в общем-то не очень сложную и неопасную операцию. Но оперировать все же не стали: врачи пришли к выводу, что он умрет на операционном столе, потому что сердце у него износилось до предела. Вывод был совершенно правильный: М. И. Погодин умер на третий день после того, как его привезли в больницу, умер именно потому, что сердце перестало работать.

На похороны сошлось и съехалось много народу. Приехали представители и от Смоленской области. И многие из провожавших его в последний путь говорили, как много добра сделал людям покойный Михаил Иванович, какую добрую память оставил он о себе. Здесь достойно упомянуть о том, что у гроба М. И. Погодина кто-то из его друзей прочел письмо учительницы из Спас-Деменска Натальи Ивановны Макаровой. Макарова с душевной благодарностью писала, как Погодин помог ей выйти в люди, как она, выросшая в бедности девочка-сирота, стала учительницей.

На экзаменах в сельской школе он, заприметив эту бойкую, смышленую, сообразительную девочку, сказал учительнице:

— Вот ее бы надо определить в гимназию. Она обязательно должна учиться дальше. Из нее выйдет толк…

Михаил Иванович не только выразил это свое пожелание, но и реально помог «бойкой и смышленой девочке» поступить в ельнинскую гимназию, нашел способ и материально обеспечить ее на время учения.

У гроба М. И. Погодина было прочитано только одно это письмо, письмо учительницы Натальи Ивановны Макаровой. Но я уверен, что существуют многие десятки и сотни других писем, как написанных, так и не написанных, — писем, принадлежащих другим людям, которых Погодин тоже когда-то заметил, кого он поставил на ноги, кому он помог выйти в люди…

В «Литературной газете» я напечатал нижеследующий некролог: