На краю государевой земли

Тараканов представил посланника.

Тот поклонился русским, затем что-то сказал.

— Давай, переводи! — велел князь Иван толмачу.

— Иван Фёдорович! — взмолился тот. — Я не знаю алтынов язык! А вот Енечка толмачить с него может!

— Хорошо, тогда говори Енечке, чтобы он толмачил с алтынова на татарский! А уже ты с татарского на русский!

Енечка, немного покуражившись, взялся толмачить.

— Алтын-хан велел спросить о государевом здоровье! — стал переводить, в свою очередь, Дружинка.

— Государь царь и великий князь Михаил Фёдорович, всея Руси самодержец и многих государств государь и обладатель, на Москве на своём царском превысочайшем престоле, дал бог, здоров! — ответил князь Иван.

И так дело пошло.

— Спроси, кто он и что приезд его? — велел князь Иван.

— Он говорит, что имя ему Байгул-бакши. А привела его сюда воля Алтын-хана!

Енечка снова что-то сказал посланнику.

Тот, уже немолодой, избороздила жизнь его лицо под ветром в степях, наморщив лоб, старался понять, что говорит киргиз. И, похоже, понимал.

— Спроси его, где ныне Алтын-хан кочует, в которых местах? И с чем пожаловал он от Алтын-хана! — велел князь Иван киргизу.

Енечка снова залопотал что-то по-монгольски.

Байгул-бакши выслушал его, затем стал что-то говорить.

— Он говорит, что Алтын-хан кочует на реке Кемчик своей ордой, — начал переводить Енечка по частям его ответ. — А сошёл со старого своего кочевья от утесненья Чагир-хановых людей. Послал же его Алтын-хан в Томский город к государевым воеводам с опасным словом: бить челом государю о том, чтобы государь пожаловал его, Алтын-хана: принял со всей его ордой под свою высокую руку и велел бы оборонить его от Чагир-хана!..

Все внимательно слушали посланника. Дьяки же наперегонки скрипели перьями, едва поспевая записывать ответы и вопросы. В избе стояла тишина. Все обратили взоры на монгола. Известия о Чагир-хане были тревожными.

— Спроси его, — снова велел князь Иван Енечке, — сколько с Алтын-ханом людей? И кто ныне кочует на его старом кочевье? И которые орды смежны с его старым кочевьем? И как далеко Кемчик от его старого кочевья и от Киргиз?

Байгул-бакши, выслушав Енечку, пустился в подробные объяснения.

— С Алтыном кочуют на Кемчике его люди, пять тыщ. А на старом кочевье кочуют три его брата: Дорзей, Курбай и Белза, и с ними четыре тыщи человек. Да неподалёку от них кочуют ещё два брата хана: Койкан и Сарыч, а с ними тысяч с восемь их же колмацкого языку людей. Кочует же Алтын от старого своего кочевья в пяти днищах, от Киргиз же в семи. А тому третий год уже, как Чагир-хан взял Китайское царство подкопом. Подвёл же подкоп под каменную стену и посреди города подкопным местом пустил воду. Город потопил и взял. И в прошлом году приходили к Алтын-хану от Чагир-хана посольством 30 человек. Да спрашивали они у Алтына: какие за вами орды есть? И нет ли ему кого сильных людей, и будет ему кто сильные есть, и чтоб Алтыну с Чагир-ханом быть на сильных в единенье. И Алтын тем Чагир-хановым послам сказал, что есть, мол, за ним государевы русские города. А в соединенье Алтын и его алтыновы люди с Чагир-ханом быть не хотят. А прислал Алтын-хан бить челом государю, чтобы государь пожаловал его, велел принять под свою высокую руку и велел бы оборонить его от Чагир-хана. А Чагир-хановых людей Алтын, даря, отпустил назад к Чагир-хану...

— Хм! — усмехнулся князь Иван на эту хитрость Алтын-хана. Тот ещё и разговора не завёл о шерти, о подданстве, а уже грозится именем государя.

Енечка же, переводя, изредка бросал взгляды на князя Татева.

И князю Ивану показалось, что киргиз хочет что-то сказать ему, чтобы он обратил внимание на вести, о которых рассказывал монгол.

— Они же, — показал Енечка на монгола. — Пошли было от Алтын-хана в Томский город в посланниках три человека. Но один разболелся в Киргизах. А как пошёл Байгул-бакши из Киргиз в Томский город, то другой его товарищ поехал назад к Алтын-хану с вестью о том, что он пошёл в Томский...

Наконец, монгол замолчал.

— Его всё сказал, — поклонился Енечка Татеву.

Князь Иван покачал головой, как будто размышляя о чём-то.

— Ну что ж, давай, Семён! — сказал он Воейкову. — Твоя очередь!

Какой ответ дать посланнику Алтын-хана они уже знали. Первые вести о Чагир-хане появились ещё при прошлом воеводе, Петре Пронском. И ещё тогда были получены инструкции из Москвы, что делать, если Алтын-хан попросит помощи или подданства у царя Михаила Фёдоровича.

Воейков сначала обратился к киргизу.

— Енечка, скажи ему, что государь царь и великий князь Михаил Фёдорович пожалует Алтын-хана: велит принять его под свою высокую царскую руку! А об оборони Алтын-хана от Чагир-хана отпишем к государю на Москву. И о том, что он, государь, укажет, и то будет ведомо Алтын-хану!

Он остановился, чтобы Енечка перевёл.

Толмачил Енечка плохо. Он не всё понимал, что говорил ему со слов воеводы Дружинка, переспрашивал, подобострастно скалясь жёлтыми зубами.

И дело двигалось медленно.

— И есть ли у тебя от Алтын-хана к государю письмо о таком деле? — спросил князь Иван монгола.

Монгол отрицательно покачал головой.