На краю света

Мерен выставил на полях круглосуточную охрану – воинов, вооруженных барабанами, чтобы отпугивать лошадей и диких обезьян. Дозорные разводили вокруг заребы костры и поддерживали их днем и ночью. Каждое утро коней и мулов стреноживали и выпускали на пастбище с сочной травой. Животные быстро набрали вес и восстановили силы.

Дичь на плато водилась в изобилии. Раз в несколько дней Мерен выезжал с отрядом охотников и возвращался с сумами, набитыми мясом антилоп и дикой птицей. Египтяне плели из тростника верши и расставляли их в речных заводях. Улов бывал богатым, и воины каждый вечер пировали, угощаясь дичью и рыбой. Фенн удивляла всех своим аппетитом на мясо.

Таита оказался знаком с большинством произрастающих тут деревьев, кустарников и растений, поскольку изучил их за годы жизни в нагорьях Эфиопии. Он показывал спутникам, какие растения самые питательные, и, следуя его наставлениям, воины собирали дикий шпинат на берегах реки. Кроме того, они выкапывали корни растения из рода молочая, которого тут произрастало великое множество, и варили из него густую кашу, заменившую в их рационе дурру.

Вдыхая свежий прохладный воздух раннего утра, Таита и Фенн брали корзинки и отправлялись в лес собирать травы и ягоды, корни и куски коры, которые ценились за целебные свойства. Когда жара становилась невыносимой, они возвращались в лагерь, где из части добытого урожая готовили отвар, часть сушили на солнце, а часть растирали в ступе, получая кашицу или порошок. Полученные снадобья Таита использовал для лечения больных людей и лошадей. Среди них имелось одно, сделанное из коры колючего кустарника, такое горькое и терпкое, что стоило его попробовать, как перехватывало дух, а на глаза наворачивались слезы. Его Таита щедрыми порциями скармливал тем, кто еще страдал от болотной лихорадки. Фенн стояла рядом и подбадривала кашляющих и отплевывающихся страдальцев:

– Хороший Шабакон. Шабакон умница.

Никто не мог устоять перед ее уговорами. Все послушно глотали горькое лекарство. Исцеление стало быстрым и полным.

Из толченой коры и семян плодов небольшого невзрачного кустарника Таита готовил такое мощное слабительное, что Наконто, страдавший от жутких запоров, оценил его действие. Он каждый день приходил к Таите за новой порцией, пока тот не ограничил прием одной дозой через каждые два дня на третий.

Фенн, вопреки своему аппетиту, оставалась такой же тощей, но с напряженным и раздутым животом. Маг с ее помощью приготовил из корешков другое снадобье и пригласил ее отведать. Стоило девочке сделать один глоток, она мигом задала стрекача. При всем проворстве Фенн Таита был готов к такому повороту событий. Поединок воль продолжался следующие два дня. Воины делали ставки на исход. В итоге победа осталась за Таитой, и его подопечная выпила всю чашку лекарства без того, чтобы он прибег к гипнотическому воздействию на нее, чего ему очень не хотелось. Фенн продолжала дуться, пока на следующий день, к ее изумлению, из нее не вышел целый ком размером с ее голову, состоящий из копошащихся белых червей. Неимоверно гордая этим достижением, она показала его сначала Таите, а затем и всем прочим в лагере. Мужчины, впечатленные должным образом, выразили свое восхищение умной и храброй девочкой. Спустя несколько дней ее животик приобрел более правильные очертания, а тело начало округляться. Скорость ее физического развития поражала: за несколько месяцев она достигла такого успеха в росте, на который другой девочке понадобились бы годы. Таите казалось, что она растет и расцветает прямо на глазах.

– Фенн – не обычный ребенок, – объяснял маг сам себе. – Она реинкарнация царицы и богини.

Если в нем зарождалось подчас крохотное сомнение в этом, ему стоило открыть внутреннее око и посмотреть на ее ауру. Она сияла воистину божественно.

– Теперь твоя улыбка может очаровать даже лошадь, – сказал он ей однажды, и девочка широко улыбнулась, показав некогда черные зубы. Краска смылась, и зубы стали белыми, как соль, и красивыми. Таита научил ее, как разжевать прутик таким образом, чтобы им можно было почистить зубы и освежить дыхание. Ей понравился новый ежедневный ритуал, который она строго соблюдала.

Владение Фенн языком развивалось с ужасного до сносного, затем до хорошего и наконец достигло совершенства. Ее словарь обогатился: она могла подобрать точное слово, чтобы выразить свои ощущения или описать предмет. Вскоре девочка уже играла с Таитой в слова, очаровывая его ритмом речи и забавным методом строить загадки и каламбуры.

Фенн проявила ненасытность в учении. Если ее ум не был занят целиком, она начинала скучать и капризничать. А занявшись решением поставленной Таитой задачи, становилась милой и покладистой. Почти каждый день магу приходилось придумывать для нее что-нибудь новое.