На краю света

Из собранной на речном берегу глины он изготовил таблички и начал учить питомицу иероглифам. Затем из той же глины сделал доску для бао, которую поместил за порогом их хижины, а в качестве фишек набрал цветных камешков. За пару дней девочка постигла основные принципы игры, затем он обучил ее правилу Семи и Сосредоточения башен. В один замечательный день она побила Мерена в трех из четырех партий, к страшной досаде самого военачальника и ликованию зрителей. При помощи золы поташника Таита изготавливал мыло из жира добытых животных. Благодаря этому средству с тела Фенн удалось вывести самые упорные пятна краски и безымянных веществ, которыми украсила ее приемная мать из племени луо.

Благодаря чудесной мази Таиты и регулярным осмотрам девочке удалось избавиться от остатков паразитов. Оставленные ими укусы побледнели и наконец исчезли. Кожа приобрела ровный кремовый оттенок и отливала янтарем, когда солнечные лучи касались ее. Волосы у Фенн отрасли и покрыли уши, окружив голову золотистым ореолом. Глаза, зеленые и по-прежнему большие, уже не казались занимающими все лицо, которое, слегка округлившись и повзрослев, сделало их более выразительными. Под любящим взором Таиты девочка становилась той красавицей, какой являлась в прежней жизни. Когда он смотрел на нее или прислушивался к тихому дыханию во время сна, его радость омрачалась страхом перед будущим. Старик прекрасно понимал, что через несколько коротких лет Фенн станет взрослой и ее инстинкты потребуют того, чего он дать ей не может. Ей придется искать мужчину, способного удовлетворить потребности ее женского естества. Во второй раз в жизни ему предстоит увидеть ее в объятиях другого и снова пережить терзания утраченной любви.

– Предоставим времени заботу о будущем, – твердил он себе, борясь со страхом. – Сегодня она со мной, и нужно довольствоваться этим.

Хотя все вокруг были буквально заворожены ее распускающейся красотой, сама Фенн, похоже, этого не замечала. Знаки внимания она принимала с безыскусной грацией и дружелюбием, но с неизменным равнодушием. Все ее пылкие чувства принадлежали одному Таите.

Дымка находилась в числе тех, кто подпал под чары Фенн. Пока Таита с головой уходил в медицинские опыты или медитацию, девочка отправлялась на выпас. Кобыла позволяла Фенн погладить себя по гриве и взобраться на спину. Потом давала ей уроки верховой езды. Сначала она шла спокойным шагом и, вопреки всем понуканиям Фенн, переходила на рысь только тогда, когда чувствовала, что наездница держит равновесие и сидит крепко. Лошадь напрочь не замечала стука маленьких пяток по бокам, громких команд «Но!» и ласковых просьб.

Затем как-то вечером, когда Таита дремал в тени у дверей их хижины, Фенн направилась в загон для коней и вскочила серой кобыле на спину. Дымка понесла ее шагом. У ворот заребы Фенн ткнула ей пальцем ноги под лопатку, и лошадь перешла на ровную рысь, высоко вскидывая копыта. Оказавшись среди золотистых полей саванны, Фенн снова обратилась к кобыле с той же просьбой, и та ускорилась до короткого галопа.

Девочка сидела близко к холке, сместив вес далеко вперед, прижав колени к телу лошади так плотно, что прекрасно чувствовала каждый шаг Дымки. Затем, скорее надеясь, чем рассчитывая на взаимность со стороны кобылы, она ухватилась за гриву и закричала:

– Ну, миленькая, прокатимся с ветерком!

Дымка понеслась во весь опор, а Вихрь помчался за ней по пятам. Вся компания весело летела по поросшей травой ровной поверхности.

Таиту разбудили крики воинов.

– Скачи, Дымка, скачи! – вопили они. – Гони, Фенн! Гони!

Маг подбежал к воротам как раз вовремя, чтобы увидеть, как мчащееся трио скрывается за горизонтом. Он не знал, на кого в первую очередь обратить свой гнев.

На помощь пришел Мерен.

– Клянусь громовыми ветрами из седалища Сета, она скачет как опытный наездник! – воскликнул он, тем самым указав на себя как на мишень.

Таита все еще отчитывал его, когда вдалеке показалась возвращающаяся Дымка с ликующей Фенн на спине и Вихрем, несущимся следом. Кобыла остановилась перед хозяином, а девочка соскользнула на землю и подбежала к магу:

– Ах, Таита, ты видел нас? Разве не чудесно? Разве ты не гордишься мной?

Он строго посмотрел на нее:

– Никогда не совершай впредь таких опасных и необдуманных поступков! Никогда в жизни!

Фенн сникла. Плечи ее опустились, глаза наполнились слезами.

– Но скакала ты недурно, – неуклюже приободрил воспитанницу Таита. – Я горжусь тобой.

– Маг хочет сказать, что ты скакала как превосходный наездник, но мы все за тебя испугались, – пояснил Мерен. – Впрочем, переживали мы напрасно.

Фенн тут же просияла и утерла слезы тыльной стороной ладони.

– Ты и вправду это хотел сказать, Таита? – спросила она.

– Ну, более или менее, – буркнул он.

Тем вечером Фенн уселась, скрестив под собой ноги, на своем тюфяке и при свете масляной лампы воззрилась на лежащего на спине Таиту, который, расправив бороду и сложив руки на груди, приготовился отойти ко сну.

– Таита, ты ведь никогда-никогда не уйдешь и не оставишь меня, а всегда будешь рядом?