«На лучшей собственной звезде». Вася Ситников, Эдик Лимонов, Немухин, Пуся и другие

– Ну, что вы – четвертый. Спаси, Господи! Третий, конечно, – Владимир Ильич Ульянов-Ленин, собственной персоной. Из этой, между прочим, теории следует, что отражение есть всеобщее свойство материи, заключающееся в воспроизведении особенностей отражаемого объекта или процесса.

Посмотрите-ка в окно. Вот где вам наглядный пример «отражаемого объекта или процесса»! В данном случае имеется в виду образ нашей любимой Родины. Здесь, на улице, кого только нет, так и прут. Эта самая Кировская, она, как огромный пылесос: засасывает народ с «Трех Вокзалов», протаскивает через себя, ГУМ, ЦУМ, Детский Мир, Красную Площадь, Мавзолей… и назад выплевывает – на те же «Три Бона»[60]. А оттуда они уже мчат по всей Руси великой – в Ярославль, Рязань, Ленинград и далее, далее, далее…

И кого только не занесло сюда: и гордый внук славян, и финн, и поныне дикий Тунгус, и друг степей калмык. А так же: чукча, чучмек, чухлома гороховая, армяшка, турок, лимита окаянная, татарва, да вот еще ползет – лицо кавказской национальности, которая вся-то на одно лицо…

Далекое – близкое.

Высокое, низкое.Широкое, узкое.Да, русское, русское.[61]

Но главное-то в том, что все они – абсолютно не русского духа люди! И не в конкретной нации ихней тут дело. Понимаете вы меня?

Ну, зачем вы так кривитесь брезгливо! Неужели же и в правду не раздражают они вас, эти самые, нерусского духа людишки? Эти человекообразные особи, обладающие ненасытностью, патологической жизнестойкостью, пронырливостью, вездесущестью и ничем не подавляемой животной страстью к размножению. Ведь они все, как саранча, пожрут, затопчут, заплюют, разворуют!

И все это на вас отразится, на нас с вами. Как нахлынет вся эта варварская чужеродная стихия, зальет нас своим дерьмом, так и потонем, ничегошеньки от нас не останется. Недаром сказано:

Не в совокупности ищи единства, но более – в единообразии разделения.

Но что же, Господи, поделать? Как быть? Ибо: всякий гад бичом Бога пасется. И все возникает из распри и судьбы. И сила через судьбу становится правом. А когда силы нет, то только себя и жалко, на остальное начихать – значит, так тому и быть. Понятно?

– Не очень.

– А все оттого, что вы портвейн не заказываете. И напрасно. Это настоящий, португальский, а не «почвенный», что «товарищи» для утехи народной выдумали. Бутылочку такого портвейна на диком Западе с благоговением преподносят, и с трепетом принимают. На номер обязательно посмотрят, вздохнут восторженно, поблагодарят с чувством. А мы вот запросто себе позволяем, хотя для вас, может, и дороговато.

И еще о теории отражения. Ведь, сознайтесь, раздражают-таки они вас, все эти золотозубо-черножопо-косоглазые рожи? Не могут не раздражать!

– Ну почему уж так, раздражают. Я лично, может, даже и рад: какая ни есть, а пестрота, фактура – как художники говорят. Все лучше, чем лакированное арийское единорылие. И вообще я другого помета, не чисто «костромской» породы.

– Нет, вы меня явно превратно понимаете или, и совершенно напрасно, подменяете меня знакомцем нашим общим, «господином» Гуковым. Вон он, кстати сказать, в гардеробе с дядей Сережей скандалит. Номерков свободных на вешалке нет, а «просто так» Сережа не берет. И правильно делает. Гуков на все горазд, сам у себя пальто спереть может.

Что-что, а национальной смекалки у него с избытком. Она даже подменяет у него истинное национальное. А ведь это такой особый склад психики, где человеку обязательно присуще чувство собственного достоинства, и еще разумной гордости. У Гукова, напротив, национальное – не результат культуры, традиций, общественных интересов, а болезненный процесс, сопровождающийся припадками повышенного национального самочувствия. Он, можно сказать, своей русскостью сам в себе уязвлен.

Я его, кстати, давно в окне заприметил. Мечется туда-сюда по улице со своим Брокгаузом и одновременно Ефроном под мышкой. А как углядел, что нам два графинчика красненького на стол поставили – и тут как тут. Покой нам только снится. И помяните мое слово, после того, как присядет он здесь и высосет все на халяву, тут сразу и начнется: «Русская мощь чахнет! Чего мы ждем? Надо идти спасать Россию».

Опять спасать Россию

Опять эти ужасти – спасай РоссиюА потом —Спасайся кто можетА кто может спастиСпасителейДа от спасителей же[62]