На острие ножа

Он сел на койке, подложив под спину подушку. Аромат еды смешивался с запахом дезинфицирующего средства для пола. Дверь в его палату была приоткрыта, и он видел две кровати в соседней палате: одна пустая, на второй спал пожилой мужчина с трубкой во рту.

Женщина скоро вернется – как только найдет одежду, – и тогда он снова окажется под охраной. Она не была такой нервной, как лидер, но разделяла его навязчивую, мессианскую решимость. Она стала его первой связью с Боксер-стрит. И она же была первой, кто высказал угрозу в адрес его сестер. Он вцепился обеими руками в тонкое синее одеяло и зажмурил глаза. Отсутствие долгов и работа после университета – это был предел его мечтаний. И он почти этого добился – несмотря на отсутствующего отца, незаинтересованную в нем мать и сомневающихся друзей. Но потом начались убийства, и его надежды рухнули. И последний его план – заставить лидера оставить его в покое – провалился. К черту все это. К черту амбиции. К черту «АйПиСи» и к черту Мэри Лоусон, которая его наняла.

Медсестра в зеленой нейлоновой форме, с шариковыми ручками в нагрудном кармане и бейджем с именем Гьёнги принесла ему поднос с едой: тарелка аккуратно прикрыта металлической крышкой, в небольшой мисочке мороженое. Женщина улыбнулась, и на мгновение ему захотелось все ей рассказать. Это была искренняя улыбка, она, казалось, была рада принести ему обед, и студенту захотелось с ней поговорить. Но он только поблагодарил ее.

Медсестра сняла крышку с тарелки: какая-то рыба, брокколи, картошка.

– Проголодались? Я знаю, что вы еще не ели. Вот что осталось от обеда.

Он не был голоден, но кивнул:

– Конечно, спасибо.

Она поставила поднос ему на колени. Металлические столовые приборы, соль и перец в бумажных пакетиках, зубочистка, четверть лимона. Студент на миг замер.

– Простите, – крикнул он вслед медсестре, которая вернулась в палату. – Прошу прощения, – повторил он, – я не хочу надоедать и уверен, что вы заняты, но можно мне еще лимона?

Она удивилась.

– Без проблем, подождите минутку.

Женщина выскользнула из комнаты, и он услышал, как поднимаются и опускаются металлические крышки, после чего она вернулась еще с двумя четвертинками.

– Вот. Большинство их не ест. Вам обе дольки?

Он благодарно улыбнулся.

– Я слышал, что они полезны, – сказал он. – Витамин С и все такое. Спасибо… Эм… – Он попытался произнести вслух ее имея.

Медсестра рассмеялась:

– Читается «Джон Джи». – Студен наконец-то сумел произнести правильно, и она улыбнулась. – Ваша подруга только что приходила? – кивнула она на дверь.

Он пожал плечами:

– Да, типа того.

– Она много кричит.

– Да, извините. – Он согласно кивнул. – Она немного на взводе.

Джонджи собиралась уйти, но замешкалась, словно выбирала между двумя мыслями.

– Она плохо к тебе относится? – она все-таки решилась на вопрос. – Студент отрицательно покачал головой. Но она смотрела на него с недоверием. – Что ж, ладно, – сказала она и вышла.

Четверг. Три часа дня. Он должен хотя бы попытаться что-то предпринять.

Студент переставил поднос на край кровати и спустил ноги на пол. Он запахнул больничный халат, проклиная отсутствие одежды. Закрыв дверь в комнату, выпил воду из стакана, насухо вытер его простыней и выжал в него каждую четвертинку лимона – всего несколько миллиметров сока. Он был уверен, что этого будет недостаточно – хватит всего на несколько слов и маленькими буквами. Но нужно попробовать.

Он убрал с подноса тарелку, крышку и столовые приборы, оставив только стакан и зубочистку. На прикроватной тумбочке нашлось два листа с больничными правилами. Он взял листок и положил его на поднос. Студент встал на колени на койке, обмакнул красную пластиковую зубочистку в лимонный сок, медленно покрутил ее между пальцами и постучал кончиком по краю стакана. Он написал одну букву, снова окунул зубочистку в сок и написал следующую. Буквы некоторое время блестели на листе, а потом исчезали.

Лидер постоянно произносил речи. Он любил вспоминать свой революционный героизм в Турции, Сирии и где-то там еще. Он твердил им, что старые методы могут быть лучшими. За интернетом следят службы безопасности, компьютеры изначально уязвимы, а позволить себе программы для шифрования они не могут, так что придется довериться бумаге. И оставаться в тени. Ни веб-сайта, ни электронной почты, ни блогов. Бумажные письма, печатные машинки и невидимые чернила позволят сохранить все в тайне. И это сработало.

По словам лидера, популярность невидимым чернилам вернули русские. Последние десять лет они использовали бумагу, пропитанную химикатами, для передачи секретных сообщений под прикрытием обычных писем. Метод, которым воспользовался студент, был более примитивным. Он снова окунул зубочистку в сок и нацарапал еще несколько букв – настолько маленьких, насколько это вообще возможно. Они блестели и исчезали, поглощенные бумагой. Он не был уверен, что хоть что-то можно будет прочесть.

Он уже почти закончил, когда дверь открылась. Вздрогнув, он схватил тарелку с едой и поставил ее на поднос поверх листа. Подкатила тошнота.