На острие ножа

У нее дома они долго смотрели на записку, гадая, есть ли в ней еще какие-нибудь тайные послания. Решив, что они узнали все, что могли, Фэйми позвонила Хантер, сказав, что они скоро приедут.

Констебль появилась через несколько секунд после того, как администратор в приемной набрала ее номер. Тот же серый костюм, белая рубашка, серебряные пуговицы. Без улыбки она кивнула Фэйми.

– Все ко мне? – спросила она.

Фэйми представила спутников.

– Следуйте за мной, – сказала Хантер и распахнула дверь. Пустой коридор вел в «Комнату для допросов 2Г». Четыре стула, по два с каждой стороны от массивного деревянного стола, маленький вентилятор на полу и пронзительный запах дезинфицирующего средства.

Фэйми села рядом с Софи, ноутбук был в сумке, стоящей на полу между ними. Сэм расположился напротив. Хантер отодвинула свой стул к стене. Усевшись, она достала блокнот, а затем наклонилась, чтобы включить вентилятор. Волна горячего спертого воздуха пронеслась по комнате.

– Итак, – Хантер обращалась к Фэйми, – вы хотели меня видеть. Случилось что-то серьезное?

– Да. Вы помните записку на лобовом стекле? Вы еще ее сфотографировали.

– Помню, да.

Лицо Хантер оставалось спокойным, но Фэйми уже почувствовала ее разочарование.

– Мы узнали, кто ее отправил. – Тон Фэйми невольно стал извиняющимся. – Через личные объявления в «Дейли телеграф».

Хантер приподняла бровь в немой просьбе подробностей, и Фэйми рассказала ей всю последовательность заметок и сообщений, а затем показала последнее послание.

– Слова по краю – это песня Блайнда Лемона Джефферсона. Это был ключ. Остальной текст был написан лимонным соком. Так что мы нагрели лист.

Хантер молча ждала продолжения.

– Это разновидность невидимых чернил.

– Я знаю об этом, – сказала Хантер. – Каждый ребенок это знает.

Софи передала Фэйми свой телефон.

– Это Хари Рой. Я думаю, у него неприятности. Кажется, он во что-то вляпался и ему нужна помощь. Кто знает, почему он выбрал именно меня, но это похоже на правдоподобное предупреждение о теракте. Мы решили, что вам следует узнать.

Хантера рассматривала записку.

– Правдоподобное? – спросила она спокойным голосом. – И почему оно заслуживает доверия?

Фэйми почувствовала, как ее шея покраснела.

– Детектив Хантер, мы все журналисты из «АйПиСи». Мы сообщаем новости каждый день. Просматриваем, анализируем и выбираем. Это наша работа. Мы не знаем, что именно сейчас происходит, но, по нашему мнению, это достойно вашего внимания.

– Сообщит ли о готовящемся теракте «АйПиСи»? – спросила Хантер.

– «АйПиСи» будет расследовать это дело, – вмешалась Софи. – У вас есть имя, у вас есть адрес, у вас есть предупреждение. Почему бы не отнестись к этому серьезно?

Хантер задумалась, затем кивнула и что-то записала в блокноте.

– Мисс Мэдден, как вы знаете, в разгаре масштабная операция. Самая большая из тех, что я видела. Серьезнее, чем после лондонских взрывов в июле 2005-го[19]. Участвует в ней не только британская полиция, и у всех есть свое мнение, кто же стоит за атаками, – я слышала много разных теорий. Но в одном мы все согласны – лишь в одном – это была изощренная атака изощренной террористической группы. – Она перевела взгляд с Фэйми на Сэма, с Сэма на Софи, а затем снова на Фэйми. – Так что вряд ли тут дело в Хари, который пишет послания лимонным соком. – Фэйми хотела что-то сказать, но Хантер остановила ее взмахом руки. – И раз уж вы здесь, я должна сказать вам еще кое-что. – Хантер смотрела в потолок, словно ища слова. Фэйми напряглась. – Что бы вы сказали тем, кто критикует вашу работу? Тем, кто утверждает, что в прошлом, после одного из терактов, вы использовали не самые надежные источники?

Фэйми почувствовала руку Сэма, пытавшегося ее удержать, но смахнула ее.

– Что бы я сказала, детектив Хантер? Господи, вы серьезно? – Фэйми заставила себя сохранять спокойствие и сделала глубокий вдох. – В любой крупной организации есть распри. Соперничество. Ревность. У вас наверняка так же. Например, вы можете ненавидеть констебля Милна. Начальство может считать его невыносимым придурком. – Она посмотрела на Хантер в поисках подтверждения своих слов, но никакой реакции не заметила. – В «АйПиСи» то же самое. И касается как профессиональных, так и личных моментов. Вы, очевидно, разговаривали с Джейн Хилтон, которая ненавидит меня и копает под меня со времен Пакистана. Она ошибалась тогда и ошибается сейчас. Как была сукой тогда, так ею и осталась. Вот и все.

Хантер ждала продолжения, но в конце концов кивнула:

– Понятно.

Сэм наклонился вперед.

– Послушайте, – сказал он. – Фэйми, должно быть, следовала другим… более неординарным путем, чем Джейн Хилтон. Но Пакистан? Вы же должны знать, что там она все делала правильно. Ее репортажи были безупречны.

– Понятно, – снова неуверенно кивнула Хантер, заглядывая в свои записи.

– Итак, – сказала Фэйми, – Боксер-стрит.

– Ладно. Я наведу справки.

– А именно? – спросил Сэм.

– А именно, мистер Картер, что я наведу справки. – Она положила ручку и посмотрела на Сэма. – Вас это устроит?