На острие ножа

Хари не мог поверить в происходящее. Коллинз была с ним неизменно холодна. Всегда принижала, иногда была жестока. Он заставил себя отвести взгляд, повернувшись к бетонной стене. По ней, как по дельте реки, струились трещины. Сверху вниз бежала извилистая линия ржавого цвета.

– Ты слышал об адреналиновом сексе? – спросила Коллинз.

– Не бывает такого.

– Еще как бывает. До и после важного события. Если все по согласию – то это нормально. Если кто-то требует – нет. Это биологическая штука, Хари. Как с концом света.

Она смотрела на него, и он заставил себя повернуться. Она сняла рубашку.

– Хочешь попробовать?

Хари кивнул.

59

Оказалось, что адреналиновый секс существует. Громкий, дикий и стремительный. Очень громкий. Экстравагантно дикий. Невероятно стремительный. Весь страх, ярость и горе последних восьми недель захлестнули Хари.

Потом он извинился. Коллинз сказала, что ей все понравилось: полное подчинение.

Они поправили ковер и одеяла, чтобы никто ничего не заметил, хотя и сомневались, что кто-то вообще обратит внимание.

С парковки они шли молча. Хари и Коллинз вернулись на склад через шестнадцать минут.

60

14:45

После пиццы, когда в комнате все еще пахло сыром, чесноком и теплым картоном, Биничи кивнул Коллинз:

– Вставай.

Она вскочила и посмотрела на мужчин. Большие окна за ее спиной выходили на юго-восток. Несмотря на десятилетия грязи, свет в них был хоть туманным, но ярким. Дверь была закрыта, через разбитые стекла проникал лишь слабый ветерок, так что все предпочли расположиться в тени.

Хари сидел у стены, между Зубастым и Камраном. Затем появились Татуированный и Рыжий. Биничи и Грегор обошли вокруг Коллинз, пружинящей на носочках. Она на мгновение замерла, уперев руки в бедра. Властная поза. Серая рубашка, джинсовые шорты, волосы завязаны в хвост, одна из нижних пуговиц на рубашке не застегнута.

– Я преподаю боевые искусства, – сказала она. – Силат из Индонезии, паранца корта – сицилийский бой – из Италии, техники американской морской пехоты и тантодзюцу из Японии. Знаю, что вам не нужно объяснять, как пользоваться ножами, но завтра будет напряженный день. Грегор решил, что не помешает потренироваться в ближнем бою. – Она посмотрела на Грегора, который расстегивал молнию на небольшой сумке. – Каждому по ножу – итальянские стилеты. – Она взяла в руки двенадцатисантиметровую черную рукоятку, отделанную сталью. Щелчок, и показалось лезвие, девятисантиметровый черный штык. – Это автоматические ножи. Ручки из углеродного волокна. Лезвие из лучшей стали. У него надежная фиксация лезвия и быстрое автоматическое раскрытие. Я пока не знаю, где мы будем их использовать, об этом нам скоро расскажут. Но познакомьтесь с ножом. Почувствуйте баланс и вес. Если вы принесли свой собственный, хорошо. Но лучше использовать эти.

Грегор раздавал ножи, как если бы они были Святой Евхаристией. Медленно и благоговейно. Он даже пробормотал имя каждого получателя, когда они забирали свой подарок. Сначала Коллинз, затем Биничи, Рыжий, Татуированный, Камран, Хари и Зубастый. Хари осмотрел свой нож, взвесил его в руке. Шершавая ручка с болтиками из нержавеющей стали на каждом конце, небольшой рычаг защелкивал лезвие. Хари подумал, что это одновременно и самая красивая, и самая страшная вещь, которую он когда-либо держал в руках. Стоящий рядом с ним Зубастый, казалось, тоже был впечатлен. Открыв лезвие, он восхищенно присвистнул, пробежался пальцем по режущей кромке и снова присвистнул.

Коллинз собрала коробки из-под пиццы и выстроила их в ряд у дальней стены. Десять штук. Несколько коробок открылось, и на пол просыпались корки и грязные салфетки. Коллинз убрала мусор и закрыла крышки.

– Тренировка по метанию, – сказала она. – У русских любой новобранец может поразить цель три раза подряд с четырех метров. Пробуйте.

Зубастый, Рыжий и Камран вскочили на ноги, сжимая ножи в руках. Почувствовав, что руки дрожат, Хари положил нож, закрыл глаза и сцепил ладони – пытался сделать вид, что медитирует перед тяжелыми испытаниями следующих двадцати четырех часов. Но на самом деле он чувствовал, что вот-вот сломается. Он не мог остановить этот кошмар. Он не мог положить этому конец, не рискуя жизнями Милли и Амары. Если он пойдет с ними, то должен будет исчезнуть; если кому-то расскажет о происходящем – то его навестит человек с ножом. Возможно, кто-то из присутствующих в этой комнате. Звук рвущихся в клочья коробок из-под пиццы заставил его вздрогнуть.

Коллинз использовала его, он это знал. Ей нужен был секс, и Хари оказался самым безопасным вариантом. Но он сам согласился, значит, это его вина. А ей случившееся пошло на пользу – с момента их возвращения она много улыбалась. Он же чувствовал себя опустошенным. Он повторил про себя ее речь про Бригаду гнева – и внутри все сжалось. Когда придет пора, она тоже станет мясником.

А сегодня вечером они должны были быть, «вместе». Чтобы защитить ее от изнасилования, может быть, даже группового. Кто-то предупредил ее, что такое возможно, и она не собиралась рисковать.