На пепелищах наших домов

– Бельский, вы там охренели, что творите! – орал лейтенант, сжимая в руке переговорное устройство рации. – Бельский, твою мать, отвечай! Прием!

Шмель, отчаянно матерясь, гнал машину вперед, продолжая давить педаль газа в пол и вращать руль туда-сюда, лавируя между сгнившими развалинами. Азат обернулся, выглянув в окошко и увидел, что «крепостные» едут за ними по пятам, собираясь все же столкнуть с дороги.

Мимо промелькнула желтая буква «эм» на высоком столбе, упавшая на крышу приземистого здания, но внезапно всплывшую в голове мысль о том, как неплохо было бы заехать в МАК-Авто, вытеснил резкий приступ страха. Его причиной было осознание того, что кто-то из преследователей сейчас просто доберется до пулеметного гнезда на крыше своей машины и погоня резко закончится.

Глупо надеяться, что кустарная броня их машины выдержит пулю «двенадцать и семь». Уж чего-чего, а таких чудес не бывает.

– Я пошел, – сказал Азат, поднимаясь на ноги, насколько это было возможно в тесном салоне. Закинул за спину автомат, подошел к правой пассажирской двери, надавил на ручку и толкнул ее от себя.

Потоком встречного воздуха створку толкнуло обратно, но башкир удержал ее в открытом положении. Он понимал, что от первого же столкновения с любой из проржавевших машин дверь захлопнется и хорошенько приложит Азата. Что будет, если при этом краем его долбанет по пальцам, даже представлять не хотелось.

Шмель уже загнал стрелку спидометра до шестидесяти и, похоже, останавливаться на этом не собирался. «УАЗ» швыряло во все стороны, башкир еле удерживался от того, чтобы не вывалиться наружу. Он схватился за приваренную к кузову скобу – похоже, что смена стрелков на ходу все же предполагалась конструкцией, но вряд ли кто-то думал, что им придется делать это на скорости выше пяти-десяти километров в час.

Оттолкнулся ногой от порожка и добрался до второй ручки, которая была закреплена уже на самой крыше. Дверь с громким хлопком закрылась, назад дороги больше не было. Оставалось лишь вытянуть свое тело наверх и перевалиться через небольшой борт, ограничивающий пулеметное гнездо. Только сделать это было не так уж просто, когда помимо своих восьми десятков кило приходилось тащить разгрузку с магазинами, броник, автомат и защитный костюм.

По кузову забарабанили пули, взвизгнула пара рикошетов. К удивлению Азата, «пятеру» сварганенная «пришлыми» броня держала. Черт его знает, из чего эти ублюдки сделали свои боевые колесницы, но на материалах точно не экономили.

Башкир повернул голову и увидел Бельского, который открыл дверь машины и встал на порожек. Уж кто-кто, а он стрелял хорошо, и в том, что Азат еще не поймал пулю, были виноваты исключительно водители, которым приходилось вилять по дороге не хуже хвоста слишком доброй и дружелюбной собаки.

Шмель понял, что дело плохо, вывернул руль, выезжая на перпендикулярный проспект так, чтобы подставить под огонь другой борт машины. Башкира оторвало от металла «УАЗа», и какое-то время он по инерции летел в воздухе, просто цепляясь обеими руками за скобу и молясь, чтобы она не оторвалась. Потому что тогда ему оставался только один путь – преследователям под колеса.

Ударившись всем телом о металл кузова, он злобно зарычал и полез наверх. Подтянулся, поднимая туловище над крышей, наклонился и кувыркнулся вниз головой прямо на место пулеметчика.

Развернуть крупнокалиберный ствол назад было невозможно, правда, Азат и не собирался этого делать. Подхватив с пола автомат, ремень которого слетел с его шеи при падении, башкир припал всем телом к невысокому щитку, включил коллиматор, высунулся и высадил короткую очередь по продолжавшему палить по машине «булатовцев» Бельскому.

Не попал, но заставил пригнуться и на секунду прекратить стрельбу. Это башкир оказался сейчас в относительной безопасности за невысоким бортиком, а командир «крепостных» был открыт всем ветрам.

В поле зрения попало невысокое здание, стоявшее в отдалении от жилых, среди множества деревьев. Архитектурой оно напоминало что-то вроде челнинских домов культуры. Большое панорамное стекло было выбито, открывая взору внутренности, а на крыше стояли красные буквы. Сохранились не все, некоторые обрушились вниз, но те, что остались, образовывали надпись «ДО…ХНИ…».

Именно этого Азат желал Бельскому всей душой. Снова высунулся, выстрелил, и на этот раз ему улыбнулась удача: урода зацепило. «Крепостной» покачнулся, но не упал, а сумел даже забраться обратно в салон машины, захлопнув за собой дверь.

Погоня продолжалась, но теперь Азат мог стрелять, чем беззастенчиво воспользовался, высадив длинными очередями весь магазин по машине преследователей. Часть пуль ушла в молоко, выбив искры из асфальта и отрикошетив в сторону, остальные застряли в металлических пластинах, прикрывающих радиаторную решетку и лобовое стекло.