На развалинах мира

      До рассвета нас более никто не беспокоил. Я так и не заснул - слишком бурные события для одного дня и ночи. Похороны, погоня, что-то, взорвавшееся в небе с такой силой, что это докатилось до земли, а на закуску - хищник, опасней которого еще не встречал. И, странное дело… Я не нервничал. Казалось, любой здравомыслящий человек должен был бежать отсюда без оглядки. А я тупо смотрел на остатки костра и потихоньку сжимал кулаки. Да, с этим придется жить. С крысами, размером с овчарку. С собаками, которых пока не видел, но уже догадываюсь, какими они могут стать. Со змеем или ящером. С пауками. С жабами. Со всем тем, чем полностью изменившаяся природа решила населить пустующую планету. И со львом...

      Утро пришло, будто вдали махнули большим и плотным покрывалом. Темнота отступила - степь стала более длинной, небо - высоким. Подумав, с упорством безумца, я упрямо устремился на восток. Лев, леопард, да хоть исчадие ада - я должен покарать людоедов! А там и с этим, невесть откуда взявшимся существом, придумаем, что делать…

      …Щенок вел меня уже четвертый день. Мы опять углубились в желтые пески. Крысы уходили в направлении болота, но, не стремясь поскорее добраться до его берегов. Иначе бы нам пришлось завернуть в район обитания собак - что, учитывая их возможную величину, мало улыбалось. Стая шла строго на восток - и мы, уступая им во времени, спешили следом. Лев больше не появлялся. Я решил, что ночное происшествие отпугнуло зверя. Похоже, кто-то свыше решил немного пошутить, прислав со звезд гостинец в виде метеорита. Иного объяснения вспышке и громовому удару я не находил. Как бы там ни было - она избавила нас от нападения.

      Вскоре я сполна испытал прелесть пребывания среди выжженной земли. Здесь не росло ничего. И это не обуславливалось только сезонным проявлением, когда на поверхности нет ничего кроме снега. Ведь и снега, как такового, я не видел несколько месяцев. Грязный, покрытый сажей лед - сколько угодно. Или пепел. Но не снег. Но здесь его и не могло быть - ноги и в мокасинах ощущали жар, греющий почву из глубины.

      К концу четвертого дня я стал впадать в забытье…

      …Нет на небе солнца… Нет Луны. Нет звезд и нет Ничего. Только тьма, бурая и белесая, давящая и мрачная, сырая и угрюмая. Только облака, давно и прочно занявшие это место, намертво приклеенные к осколкам прошлого. И, под ними, на желтой, скрипящей под ногами земле, так похожей на спекшуюся корку - одинокая и стремительная тень. Тень человека. И его безумные глаза, горящие жаждой крови и мести.

      Я забыл обо всем. Ярость, стиснутые зубы и гнев - все иное осталось позади, в том мире, где я еще не знал упоения схватки. Тот мир исчез. Я живу в другом, в том, где правит закон крови. Закон нарушен - нарушитель жив. Пока - жив. Пока…

      Черный не успевал. Я позабыл про него, стремясь достичь края бесконечной пустыни, где должны находиться остатки этой серой банды. Щенок не пропадет - он догонит меня по оставленным следам. А я - должен спешить. Бег по безжизненной земле продолжался несколько часов. Не второе, не третье - может, уже пятое дыхание открылось в теле, исступленном одной целью. Трупоеды, решившие сменить рацион живыми людьми, должны быть убиты. Все, до последнего зверя. И я, или погибну, или покараю убийц…

      Больше я не думал об угрозе со стороны болота - стая собак будет держаться подальше от мест, где хозяйничает гигантская кошка. И кошка не рискнет приближаться к их норе - а может, и норам? - довольствуясь иной, более доступной добычей. И в этом, узком перешейке, я могу относительно спокойно пройти до самого конца выжженной земли… Если этот конец есть…

      Я снова перестал сомневаться в происхождении стекловидной почвы под ногами. Только сверхмощный взрыв мог так запечь землю, что почва превратилась в нечто совершенно другое, более похожее на битое стекло и песок одновременно. И глаза услужливо нарисовали картинку, из недавнего - пресловутый гриб, с расползшейся на полнеба, шапкой, и его последующее, стремительное падение…

      Со стороны это могло выглядеть безумием. Небольшая кучка бывших обитателей подвалов и канализаций, прекрасно умевшая прятаться и убегать, и вряд ли растерявшая врожденные навыки, без труда скроется на громадных просторах степи. Но я не позволял себе даже думать об этом. И, словно знал -

      Крысы не будут скрываться. Их размер, новоприобретенная свирепость и жажда утвердиться в изменившимся мире, заставят трупоедов принять бой!

      Но только тот, кто жаждал этого боя, тоже не вполне оставался человеком… Что-то исчезло в те минуты, когда я смотрел на детские руки с отгрызенными пальцами. Что-то, еще удерживающее меня от грани, за которой начинается безумие. Я вновь ощутил страшное раздвоение - и прежняя, мирная часть, посчитала нужным не напоминать о себе. Для схватки требовалась другая - не знающая пощады, и не умеющая щадить! И эта, вторая часть, властно захватывала мою сущность, подавляя все иные чувства, кроме самых необходимых.