На развалинах мира

На этот раз это был лук. И какой лук! Если меч, поразил меня, своей необычностью и качеством стали, то лук – совершенностью своих форм. Это было настоящее, не бутафорское оружие, и из него можно было застрелить очень крупного зверя. У лука имелись сложно изогнутые рога, очень крепкие и отлитые, как мне показалось, из пластика. Там же лежала, в отдельном мешочке, тугая тетива – я оказался обеспечен необходимым на много времени вперед. В футляре не было только стрел – мне предстояло изготовить их самому. Но, после того как я нашел такую находку, вопрос стрел стал казаться мне далеко не сложным – я надеялся, что справлюсь с этим достаточно быстро. О луке я уже думал – мешало только отсутствие подходящего материала и то, что его не для чего было применять.

Выбравшись наверх, я еще раз рассмотрел свои находки – и отдал им должное неуемной радостью в виде громких восклицаний. Щенок, ткнувшийся своим любопытным носом, был немедленно отогнан прочь – я опасался, что он порежется об очень острое лезвие меча. Но тот вел себя осторожно, словно знал, что дотрагиваться до него не стоит… После моего падения и нахождения футляра – всякое желание бродить по неизвестным развалинам пропало немедленно. Хотелось вернуться домой и испробовать свои приобретения в деле. Я повернул назад. Щенок, которому было все равно, куда идти, послушно развернулся и забежал вперед. Пес всегда стремился первым разведать тропинку, по которой приходилось идти. Мы никуда не сворачивали. Дорога запомнилась хорошо, и я не терялся в выборе пути к переправе.

Через пару часов должен был показаться берег. Не успели мы преодолеть эти километры, как щенок, опять убежавший вперед, остановился как вкопанный, и, поджав хвост, бегом направился в мою сторону. Очень нехорошее предчувствие стало заполнять все мое сознание…

– И что на этот раз?

Я и сам не заметил, как перешел на шепот… Щенок прижался к моим ногам и лишь сверкал своими встревоженными глазенками. Он явно что-то увидел впереди – или унюхал – что не могло ему понравиться, но вот, что? У меня от волнения взмокли ладони – А если, это люди? Но почему тогда я не чувствую радости, а, напротив, встревожен не меньше моей собаки? Эта тяжесть в груди появляется всякий раз, когда следует ожидать очередной неприятности. Я не знал, не мог объяснить, что со мной – но чувствовал, что там, куда мы направляемся, нас ждет что-то такое, встречи с чем… или – кем – мне вовсе не хочется.

Рука сама собой легла на рукоять топора. А потом, опомнившись, я потянул к себе футляр, в котором находились лук и меч. Оказалось, у ножен было еще отличное приспособление, позволяющее носить их на спине. Я торопливо нацепил их на себя, и сразу почувствовал уверенность в собственных силах. Проверив, как вытаскивается меч, я, стараясь говорить спокойнее, обратился к щенку:

– Ну? Пойдем, посмотрим, что там?

При первом же моем шаге он заскулил и стал упираться – идти туда он не хотел. Мне это очень не понравилось – я полагал, что щенок не станет капризничать по пустякам. Но выяснить, что же его так могло испугать, было все же необходимо – чтобы не бояться самому!

Оставив его на месте – он даже не лаял, видимо, сознавая, что может этим привлечь внимание – я отправился вперед. Когда я прошагал шагов двадцать, щенок сорвался с места и легко меня догнал.

– А ты не такой уж и трус…

Я улыбнулся – все-таки, в этом лохматом существе, билось храброе сердце. Тем более что я прекрасно видел, как нелегко было ему решиться на это. Но не делал ли я большую глупость, отправляясь туда, куда так отчаянно не хотел ступать пес? Решив не нарываться – мало ли – я свернул в сторону, и стал взбираться на холм. Отсюда не было видно ничего подозрительного – только наша часть города, темной полоской выделяющаяся на той стороне реки. Что испугало щенка? Мы направились к берегу. Чтобы тут не шлялось, в этой части города, ночевать я здесь больше не хотел. Та сторона все же была более родной, и хорошо изученной… и там щенок не делал таких испуганных стоек. Мы прошагали около двухсот метров, как он опять остановился, и, глухо и как-то очень по взрослому, зарычав, прижался ко мне. А потом я увидел, как на нем дыбом поднялась шерсть, отчего он стал, чуть ли не вдвое больше в размерах! От удивления у меня не нашлось слов – такое я видел впервые! Но в следующую секунду я заметил то, что заставило мое сердце сразу забиться учащеннее, и поудобнее перехватить копье в руках…