На скамейке возле Нотр-Дам

– А что вы искали? – Дама с интересом рассматривала меня.

– Магазин одежды. – Вид у меня, должно быть, был дурацкий.

– Таких здесь нет, – она выпустила кверху колечки дыма.

– Мадам, как мне выйти на улицу? – Я вспомнила свое хождение между двумя церквями. Мир, в котором я находилась теперь, показался мне таким же нереальным, и я не хотела в нем оставаться.

Дама пожала плечами:

– Когда на улицах была грязь, люди ходили под этими крышами и спасались от дождя. Теперь никто сюда не заходит. Может, убрать с дороги асфальт. – Она снова выпустила дым. – Вы что, русская?

– Да. А как вы узнали? – Я больше уже не боялась.

– Третий муж моей бабушки был из России. Выговор у него был такой же, как у вас. Он работал шофером грузовичка, а бабушка держала вот эту лавку. Теперь я вместо нее.

Я вежливо промолчала. Дама разговаривала со мной и одновременно будто заглядывала внутрь себя, вспоминала.

– Она мечтала устроить свое ателье, как Коко Шанель, но везет не всем, верно? – Она взглянула на меня испытующе. – Хотите – зайдите ко мне. Сделать вам кофе?

Она вдруг стала мне интересна, эта женщина, и я подумала, что мне не обязательно быстро искать дорогу назад.

– Большое спасибо. – Я шагнула внутрь и огляделась по сторонам: чего только не было в этом крохотном магазинчике! Темной тафты шейные мужские платки соседствовали с современными гофрированными, будто измятыми шарфиками. Перчатки выше локтя для бальных платьев лежали в коробках вместе с китайскими веерами. Фарфоровые японские чашечки и шелковые коврики непонятного назначения, расшитые подушечки для ног и старинные золотые кисти для занавесей – все это помещалось, казалось, без всякой системы.

Пока я озиралась, дама вскипятила воду в крошечной, спрятанной за занавеской микроволновой печи. Кофе она насыпала самый обычный, растворимый, какой продается во всех магазинах, и подала мне в белой чашке на расписном русском подносе – красное с золотым.

– Как интересно у вас, – я с благодарностью взяла чашку. – А посетителей много?

– Мало. Налоги большие. Нужно бы закрыться, но куда девать все это добро? – и она обвела свои владения маленькой ручкой в бурых мелких пятнах.

– Я шла в «Printemps», а попала сюда. Случайно, – призналась я.

– А что вы хотели купить? – поинтересовалась дама, прикуривая от окурка новую сигарету.

– Куртку или жакет. У меня ничего нет, кроме того, что на мне.

– Вы приехали из России без теплой одежды?

Я мысленно улыбнулась. Все иностранцы думают, что у нас в любое время года носят шапки-ушанки.

– Куртку отдала подружке, – уточнила я, чтобы меня не считали совсем уж сироткой.

– Подружке нужнее? – улыбнулась моя собеседница.

– Угу, – я кивнула.

– Знаю. Мужчина? – Француженка проницательно посмотрела мне в глаза. У нее было узкое лицо, все в морщинах, но живые темные глаза.

– Да.

– Ой-ля-ля. – Она задумалась ненадолго. – А у вас есть друг?

– Нет.

– Что же так?

Я немного помолчала:

– Он умер.

– Когда? – Она закуривала уже третью или четвертую сигарету.

– Несколько лет назад.

– Несколько лет? И вы до сих пор одна? Почему?

Я подумала, прежде чем ответить.

– Потому что я не могу его… – И вдруг я почувствовала, что из меня сейчас потекут слезы.

– Разлюбить? – подсказала мне дама.

– Нет, это другое.

– Он женился на другой?

– Нет, то есть да. – Я совсем смешалась. – Он уже был женат, когда мы познакомились.

Она не удивилась.

– Обычная история. Большинство моих возлюбленных тоже были женаты. Таковы мужчины.

Я криво ухмыльнулась и уточнила:

– Потом он еще был женат два раза.

Дама вопросительно на меня посмотрела.

– Такой человек был экстраординарный?

Я только шмыгнула носом.

– Но ведь он умер?

– Да.

– И что же вы? – Она, видимо, что-то не могла понять, а мне уже надоел этот разговор. К чему опять копаться в себе? Я поставила чашку на столик.

– Спасибо за кофе.

– Так почему же вы не выходите замуж? – Она словно буравила меня своими темными глазами с густо нарисованными карандашными полосками на веках.

Я вдруг поняла, какое мне было нужно слово. Забыть! В этом все дело.

– Я не могу его забыть.

Дама вдруг почему-то так обрадовалась, что даже хлопнула себя по обтянутому брючками бедру.

– Вот и со мной было то же самое! – Она вдруг взяла меня за руку, словно торопилась поговорить со мной, будто с лучшей подругой.

– Он был такой подлец, мой последний любовник. Проходимец и обманщик. Он поступал со мной ужасно. Он постоянно выманивал у меня деньги. Он изменял мне. Теперь он ушел, но я не могу его забыть…

Я не поняла и половины из того, что она говорила, и поэтому ничего не смогла ей ответить.

– Спасибо за кофе. Я что-нибудь вам должна?

– Нет, нет, – она будто все еще про себя размышляла.

– До свидания, мадам! – Я осторожно, чтобы чего-нибудь не задеть, двинулась к выходу.

– Постойте, детка! Мне кажется, у меня есть то, что может вам подойти!

Мне стало неловко. К тому же старье, что было в лавке, мне явно не подходило. Я соображала, как мне лучше выскользнуть незамеченной. Но дама перебирала какие-то вещи в старом шкафу и ежесекундно поглядывала на меня, попыхивая очередной сигаретой.