На скамейке возле Нотр-Дам

– Во Франции – и бедная! – шепотом сказала Лена Валерию. – Это в аграрной-то стране. – Как человек старательный, она еще перед отъездом изучила памятку для туриста. Дворы, видимые с дороги, – крошечная поверхность земли, вымощенная песком, камнем или плиткой – пирамидальная туя в горшке, домик для птиц на ветке дерева – вот и весь французский двор. Какие уж тут дачи! Старательность жителей умилила Лену. Каждая пядь земли была вычищена, украшена.

– Здесь, в Блуа, – сказал Серж, когда они уже подъезжали, – у нас дом, доставшийся Катрин по наследству. – Блуа – небольшой городок, но очень известный во Франции. Здесь когда-то родилась Жанна д’Арк. Мы прогуляемся к удивительному замку. В нем жил король Генрих III, и здесь проткнули шпагой герцога де Гиза. Вы слышали что-нибудь про Варфоломеевскую ночь?

– Ну, в общих чертах, – вежливо сказала Лена. – Кое-что урывками. Неприятная история.

– Что же ты, о Жанне д’Арк, что ли, не знаешь? – сердито прошептал ей Валерий.

– Французы тоже, я думаю, не знают об Иване Сусанине, – тихонько ответила она. – К чему притворяться, что мы такие уж знатоки французской истории?

– Да, дети изучают историю в школе, но, по-моему, тут же забывают о ней, – улыбнулся Серж.

Валерий скептически поджал губы, а Лене почему-то захотелось увидеть детей Сержа. Да и познакомиться с Катрин ей тоже было интересно. Как ни формален их визит, но ведь они едут в гости. Обрадуются ли хозяева их приезду?

Они свернули с шоссе на узкую дорогу, по обеим сторонам которой в два ряда росли старые, высокие деревья. Они смыкались кронами над дорогой, и Лене казалось, что они едут по зеленому туннелю. Вскоре начались улицы городка. Неширокие и извилистые, с белыми каменными двух-, трехэтажными домами под старыми черепичными крышами, с небольшими садиками во дворах, они очень понравились Лене. Ставни с изображениями лилий, цветущие герани в ящиках на окнах, над дверями. Металлические резные вывески, старинные звонки – Лене казалось, что она попала в сказку о Коте в сапогах.

– Вот мы и приехали! – сказал Серж, остановившись у большого дома, стоявшего не в ряду улицы, а чуть дальше, особняком. Он вышел из машины и набрал код замка на воротах. Они открылись. Серж въехал во двор и посигналил. Валерий и Лена вышли из машины. Моложавая женщина в легких светлых брюках и лиловой кофточке, улыбаясь, спустилась по наружной лестнице со второго этажа им навстречу.

– Познакомьтесь! Катрин, моя жена, – сказал Серж и ласково обнял женщину, поцеловал ее в щеку. Она на миг прижалась к нему и поспешила к гостям, поправляя на ходу кофточку. Валерий церемонно познакомился с хозяйкой, а Лена, вдруг покраснев, подумала, что ничего у нее с Сержем не будет.

И очень хорошо! И прекрасно! Так и должно быть, – но Лена не могла подавить в себе нелепого чувства какой-то низменной радости от того, что недавно прогуляла с мужем этой замечательной с виду женщины целый вечер и она, эта женщина, не подозревает об этом.

Катрин повела всех в дом. Валерий держался немного скованно, а Лена смотрела по сторонам с жадным любопытством и не могла не отметить, как все было хорошо и удобно устроено в этом старом просторном доме.

Окна со светлыми занавесками были распахнуты навстречу небу и воздуху. Если с утра в Париже было прохладно, то сейчас, почти в полдень, в Блуа было замечательно тепло. Бабье лето в разгаре. Небольшой ветерок шевелил занавески, и было видно, как за островерхими крышами домов на изгибе блестела река и повсюду разливалось ощущение покоя. И Лене вдруг остро захотелось жить так же – спокойно и серьезно, любить своего мужа и верить в счастливую и долгую совместную жизнь с ним. Она искренне сказала Катрин о своем восхищении их домом.

– А где наши дети? – спросил у жены Серж.

– У себя наверху. – На второй этаж вела широкая лестница.

Катрин позвала:

– Дэни! Соланж! Спускайтесь вниз! К нам приехали гости!

Первой появилась девочка. Она бросилась к отцу и повисла на нем.

Будто родители чувствовали, каким именем нужно назвать дочь. Соланж напоминала солнышко. Ее загорелое лицо все, вплоть до глазниц, было покрыто веснушками, что придавало ее круглому личику задорный вид. Она носила модные очки и все время их поправляла – они сползали с ее маленького носика. Соланж была похожа на Катрин.

Даниель же не был похож ни на мать, ни на отца. Он спустился из своей комнаты в наушниках, в шортах, босой и, узнав, что гости приехали из России, сказал, что это, наверное, ужасно далеко. Поздоровавшись с Валерием и Леной за руку, он тут же ушел обратно, к себе наверх. От объятий отца Даниэль уклонился.

Соланж же пропела: «Бонжур, мадам! Бонжур, месье!» – и немного покраснела, когда Лена, крепко пожав ей руку, расцеловала ее в обе щеки.

– Даниэль не хочет стать летчиком? – спросил Валерий, не зная, о чем еще можно спросить в случае, когда сам Даниэль уже скрылся из виду.

– Нет, археологом или журналистом! – ответила Соланж, с любопытством посматривая на гостей. Было видно, что слово «Россия» произвело на нее большее впечатление, чем на брата.