На суше и на море - 1966

Обедали мы в изящном курортном городке Пьештяни над рекой Ваг, потом понеслись дальше, мимо Топольчан, красивого промышленного Партизанске, где стояли новые дома-«башни», точь-в-точь как наши московские, только повыше на два этажа, мимо Прьевидзы, мимо дымящего заводскими трубами Жиара-над-Гроном. Под вечер мы повернули на север и добрались до Банска-Бистрицы. И здесь нам с женой захотелось изменить что-нибудь в нашем путешествии. Ей казалось, что мы уже слишком много повидали, а у меня появилось ощущение, что я еще ничего толком не видел. После непродолжительной дискуссии мы порешили все к взаимному согласию. Я купил жене железнодорожный билет до Праги и расстался с нею на окраине Банска-Бистрицы.

Начало новой жизни

С «хлебником» (небольшой сумкой, в каких чехи носят завтрак с собой на работу) на плече я пошел к окраине города. Я решил «стоповать». На чешских шоссе много «автостоповцев» — молодых рабочих, школьников и студентов из всех стран мира. У них нет, как правило, никаких специальных автостоповских книжек (вернее, я видел одного студента, у которого была такая книжка, но как раз его-то упорней всего преследовали неудачи). Они просто стоят на обочине шоссе и машут рукой. Иногда показывают палец: мол, я один, возьмите меня.

Пройдя мимо нескольких автостоповцев с рюкзачками (они дружески махнули мне: «Агой! Агой! — Привет!»), я занял свое место на шоссе и робко поднял руку. Так началась новая жизнь. И началась довольно удачно. К моему безмерному удивлению, первая же машина, которой я робко махнул, остановилась. Я попросил подвезти, даже не зная еще толком куда, ну, скажем, до Нитры. В машине сидели трое: на заднем сиденье пожилая женщина с ведрами, на переднем — молодая пара. Они почти сразу поняли по говору, что я из России, и все трое расплылись в улыбке. У всех были черные-черные зубы, и я спросил, в чем дело. Оказалось, они ездили в лес за черникой: о, там, где немцы сожгли деревню, там неподалеку пропасть черники. Сами они из Зволена и охотно подбросят меня, но только вот надо по дороге завезти тетушку Марию в деревню Вельки Луки; тетушка Мария — это мать Анны, а это Любомир, муж Анны, будем знакомы. Анна неплохо говорит по-русски, у них была отличная учительница в школе, русская эмигрантка, да и словацкий не так уж сильно отличается от польского, украинского, русского — в общем, понять друг друга можно. Давно ли я у них, что видел?

В «Антилопе» семейства Бодя

Анна и Любомир начинают спорить: конечно же, они должны показать мне деревянный костел в Гронсеке и деревянную колокольню XVII века. Хочу ли я? Впрочем, Любомир уже разворачивает машину, и мы мчимся назад, в Гронсек. Костел не заперт, здесь остро пахнет бревенчатой избой. Рядом бревенчатая колокольня XVII века. Северная Двина да и только, точно где-нибудь в Чухчерьме. Мы едем дальше. Машина жалобно погромыхивает на ухабах. Это какая-то странная машина, что-то вроде «Антилопы» Козлевича, — Любомир сам собрал ее из металлолома. Мы завезли матушку Анны и подобрали молодую пару, направлявшуюся в Зволен смотреть новый фильм про битлсов — «Вечер трудного дня». Все четверо наперебой расспрашивали о России. Анна и Любомир никогда не бывали в Советском Союзе, но дед Любомира когда-то ездил в Одессу, а тут вот тебе, живой человек из России. Когда мы подъехали к Зволену, уже стемнело.

— До Нитры далеко. Кто там у вас в Нитре? Может, и нет смысла ехать сегодня? Ведь все равно к нам домой надо обязательно заехать. Отец с матерью будут очень рады.

Мы едем через Зволен на окраину города. Здесь, в самом конце Калинчаковой, новый дом Любомира Бодя. Сразу же за домом пустырь.

— Зволенские Черемушки тут будут, — говорит Любомир.

Дом просторный, двухэтажный, со всеми удобствами. У ворот нас встречают румяная седовласая тетушка Зузанна, мать Любомира, его отец и дети: Игорек выбежал навстречу, а дочурка у бабушки на руках.

Вечер. Вся семья собирается за столом. Тетушка Зузанна сетует, что она не готовилась к приему гостей, но на ужин вкуснейшая картошка с отличным здешним молоком. Отец Любомира ставит на стол карпатскую горькую и болгарское белое вино. Разговоры о Москве, о Зволене, о работе, о прошлом и будущем. Отец Любомира на пенсии. Пенсия — 600 крон, это примерно 60 рублей. Четыре месяца в году он еще работает у себя на заводе. Любомир — техник в строительной организации, он получает 1700 крон; Анна служит в банке, зарабатывает 1300 крон. Дом построен ими в рассрочку, но через года два они надеются выплатить все и купить машину: на той, что есть, далеко не уедешь. А вот на новой они приедут летом в Москву.

«Есть ли у вас битлсы?»

Мы включаем телевизор. Передают кинокартину «Черный Петрус» Милоша Формана. Фильм о проблемах воспитания, взаимоотношениях детей и взрослых.

— У вас есть битлсы? — спрашивает Анна. — Ой, у нас есть немножко в городе.