На суше и на море. 1971. Выпуск 11

Бедный барон! Если бы он знал, что капитан его корабля Дэйвис — предатель! Но кто мог подумать, что посольство, двумя годами раньше всячески поддерживавшее проект создания Американского легиона, на этот раз будет ставить ему палки в колеса? А получилось именно так. Франции, например, не очень улыбалось присутствие американцев в Индийском океане (хотя бы и в качестве торговых агентов). Потому-то в тиши посольских кабинетов в самой Америке французы решили помешать барону. Тут годились и подкуп, и измена, и тайное убийство. Дэйвис должен был разбить корабль. И у берегов Бразилии он посадил его на мель.

Отремонтировав «Лэнтрэпид», барон встал за штурвал сам. Теперь ничто не должно было ему помешать. Ураганов он не боялся. «Летучих; голландцев» тоже. Бывший камчатский ссыльный, он легко находил язык с любым человеком, и в этом смысле едва ли не все матросы «Лэнтрэпида» были его друзьями. В вантах свистел ветер, и мачты постанывали под его напором. Косые дожди хлестали в лицо. А дни летели, летели…

Вот и долгожданный Мадагаскар! На всякий случай барон высадился не в знакомом Луисберге, а на северо-западной стороне острова, в заливе Антангар. Здесь он рассчитывал наметить план действий. Французы уже вели против него подрывную работу, настраивали соответственно население. Однако большинство племен ожидало, что с его появлением на острове начнется некая новая эра. Лагерь барона в заливе Антангар был окружен толпами мальгашей. Пронесся слух о привезенных им всяческих товарах. Но однажды Дэйвис воспользовался тем, что на корабле остались преданные ему люди, поднял паруса и вышел из залива. Вне себя от гнева и досады, что не сумел раскусить этого подлого Дэйвиса раньше, барон послал вдогонку за ним лодки. Но было уже поздно.

Беневский попал в западню. Он остался почти без оружия, которое не успели выгрузить, да и продовольствия было мало. Однако и тут он не поддался унынию. Главное, он достиг все же Мадагаскара! А здесь не пропадет.

Частью по берегам знакомых речек, частью по им же некогда построенной дороге барон добрался в местечко Ангонтси. Островитяне везде отдавали ему почести. Его пушки, оружие, товары они перевозили на пирогах. В Ангонтси, где хозяйничали французские купцы, барон, уже не терзаясь угрызениями совести, забрал все запасы оружия, европейских товаров, угнал скот…

Когда-то на острове были гарнизоны в Луисберге, Фульпуэнте и форте Дайпине. Но стоило барону уехать — и все стало расползаться. Экспедиционный корпус был расформирован. Однако едва барон возвратился, по распоряжению губернатора с Иль-де-Франса вновь был прислан гарнизон в Фульпуэнте. Но он пока еще мало беспокоил барона, с головой ушедшего в строительство нового городка-крепости Мавритании. Жизнь здесь закипела. Возводились новые дома и магазины. Барон ездил по округе, наносил визиты местным вождям, толковал с ними на высшем, так сказать, уровне — словом, делал все для того, чтобы упрочить свое положение и наладить старые связи. Ведь он не был на Мадагаскаре больше восьми лет! Однако что-то получалось не так, не было прежней милой атмосферы в этих разговорах, духа взаимопонимания, что ли. Барон чувствовал, что откуда-то на него наплывают грозовые тучи. «В чем тут дело?»— недоумевал он. И конечно, не мог знать, что людей против него настраивает старый его переводчик Майер. И подсказали ему делать это с Иль-де-Франса. Вот и сбивал он туземцев с толку, нашептывал им, что скоро на Мадагаскар прибудут несметные войска короля французов и выбросят отсюда всех сторонников барона вместе с ним самим.

В такой обстановке Беневский решил действовать круто и приказал барону д’Адельгейму, примкнувшему к экспедиции, по-видимому, в Америке, захватить Фульпуэнте. Лодки с отрядом д’Адельгейма напрасно плыли двести километров, ловя попутный ветер: на рейде в Фульпуэнте стоял военный корабль. Пришлось возвратиться ни с чем. Беневский огорчился. Надо было самому возглавить экспедицию. Возможно, для него не стал бы помехой и военный корабль. А уж с комендантом крепости он сумел бы потолковать накоротке. Однако и вылазка д’Адельгейма убедила французские власти, что они имеют дело с серьезным противником. Но пока у них не было сил справиться с ним.

Пользуясь передышкой, барон начал разрабатывать залежи серебра, заложил плантации и уже собирал богатые урожаи. Но не забывал, впрочем, и о дипломатии. Так, он сделал несколько попыток убедить губернатора Иль-де-Франса, что не будет вредить его интересам на Мадагаскаре, и предлагал мир. Но только при одном весьма немаловажном условии: никакой торговли невольниками! Нет и нет! Раз и навсегда! Он мог снабжать острова Маскаренские рисом, фруктами, овощами, мог продавать скот…