На суше и на море - 1977

— Воин сам выбирает коня. Пусть возьмет того, на которого упал его взгляд.

Дружинники отвели в сторону других лошадей. Гнедой жеребец остался у коновязи. Он беспокойно всхрапывал, скалил зубы, косился на людей налитыми кровью глазами. Алк осторожно приблизился, протянул руку к холке… И едва успел быстро отскочить, чудом увернувшись от удара копытом.

Отвлекая внимание жеребца, к другой стороне коновязи подошли дружинники. Конь навалился грудью на прогнувшиеся жерди, силясь дотянуться до людей зубами.

Старейшина Смед подсказал юноше:

— Пора!

Алк метнулся к коню, с разбегу вскочил на спину, покрытую лишь тонкой попоной, и вцепился руками в гриву. Дружинники проворно отвязали уздечку и кинули свободный конец Алку.

Как черная молния, пронесся жеребец над поляной и скрылся за священной рощей. Затихал, быстро удаляясь, судорожный перестук копыт.

Лют Свенельдович шепнул на ухо отцу:

— Своими руками выпустили полоняника! Ищи теперь его, как ветра в поле!

Лют прошептал совсем тихо, но Смед все-таки расслышал его слова и обиженно возразил:

— Алк не убежит. Род отдал его князю, а Алк не опозорит рода. Если Алк останется жив, он вернется.

И Алк вернулся — пропыленный, в разорванной одежде, с кровоподтеками на оголившихся ногах, с воспаленными от ветра глазами. Онемевшие пальцы юноши так крепко вцепились в уздечку, что дружинники с трудом разжали их.

Но и конь устал. Он стоял, покачиваясь на дрожащих ногах, загнанно дыша, и в глазах его не было прежней бешеной злости, только покорность воле человека. Конь был усмирен.

Потом Алк метал стрелы в красный щит, подвешенный к стволу березы, и попадал без промаха. Потом рубился в потешном бою с кривичем Вестом, прославленным поединщиком, и выстоял против него. Дружинники одобрительно переглядывались.

Теперь слово было за князем. И Святослав произнес это слово, решившее судьбу Алка:.

— Достоин!

Гридни окружили своего нового товарища, повели к дружинной избе. Алк шел с ними, еще не понимая, куда и зачем его ведут, и не веря, что все страшное позади, что он не пленник отныне, а княжеский дружинник.

Переход от безнадежного отчаяния к ликованию был таким резким, что у Алка кружилась голова. Юноше казалось, что он все еще мчится на бешеном коне по полю, а перед глазами мелькают, сливаясь в сплошную полосу, колючий репейник и луговая трава…

Только вечером, чувствуя на плечах непривычную тяжесть кольчуги, Алк наконец поверил, что все случившееся с ним сегодня не сон. И скупые ласки дружинников, и неожиданное доверие десятника Веста, поставившего его одного в карауле у самого леса, — все это тоже было. Вот он лес, рядом. Шагни и скройся за деревьями, он один здесь, никто не приглядывает за ним! Но крепче сыромятных ремней связало Алка доверие новых товарищей, и он чувствовал, что не сможет обмануть их, что существуют узы не менее прочные, чем прежние, родовые, а имя этим узам — дружина…

Перед утром мимо Алка проехал Святослав. Князь кивнул юноше приветливо, но равнодушно, будто не было ничего удивительного в том, что вчерашний враг сторожит лагерь в кольчуге княжеского дружинника.

А может, действительно, нечему удивляться? Воины из многих славянских племен — поляне и северяне, древляне и радимичи, кривичи и дреговичи, уличи и тиверцы — приходили на службу к князю и, поварившись в общем дружинном котле, забывали родовые обычаи. Что особенного, если в дружину пришел воин из племени вятичей? Алк лишь первый, но далеко не последний из вятичей, вступивший в боевое дружинное братство…

Дружинное братство

В своей деревне Алк привык верховодить среди сверстников. Даже многие взрослые мужчины уступали ему в искусстве стрельбы из лука и в верховой езде. А теперь Алку пришлось заново утверждать себя в глазах новых товарищей, и не все у него ладилось.

С другой мерой подходили дружинники к достоинствам воина, и оружие в дружине было другое, непривычное. Даже кольчугу он научился надевать не сразу, а боевой лук из турьих рогов показался и вовсе непослушным. Юноша с трудом натягивал тугую тетиву, руки от напряжения дрожали, и стрелы зачастую пролетали мимо цели.

Алк уединялся в лесу и целыми часами натягивал непослушную тетиву, сначала просто так, без стрелы, а потом и со стрелой. «Дзинь… Дзинь… Дзинь…» — звенела тетива в лесной тишине, как струна на гуслях. «Дзинь…» Но немало недель прошло, пока Алк смог удивить товарищей своей меткостью и заслужил скупую похвалу десятника Веста.

Еще хуже получалось с боем на мечах, а ведь в этом главное достоинство дружинника! Ободренный успехом в поединке с Вестом, Алк смело вышел против него с мечом и потерпел полную неудачу. Неуловимым движением Вест трижды выбивал меч из его руки, и Алк, согнувшись, искал меч в траве под насмешливыми взглядами товарищей. Только тогда он догадался, что прославленный поединщик просто пожалел его перед лицом князя, сражался вполсилы, снисходя к его молодости, и что ему, Алку, нужно долго учиться, чтобы сражаться с дружинниками на равных…