На суше и на море - 1987

«Кишинев» окутала напряженная настороженность.

Однако время шло, а ничего страшного не происходило.

Постепенно паника улеглась. Жизнь вошла в обычную колею. Карантинный китаец чувствовал себя превосходно. С аппетитом уплетал сдобренный сметаной флотский борщ, лукаво посмеивался, что-то напевая под нос. Считал — ему исключительно повезло: за те же гроши, что и товарищи, не ютится в вонючем трюме, а как господин расположился в чистой каюте, да еще и кормят бесплатно.

Транспорт миновал Цусимский пролив. Вошли в Желтое море и повернули на Чифу. О происшедшем почти забыли.

За обедом в кают-компании второй механик, о мнительности которого ходили анекдоты, расправляясь с отбивной, ворчал:

— Надо же. Выдают аттестаты медицинские всякому. А я еще к нему прошлым разом как к доктору обращался.

— Вы о ком? — приподняв голову от тарелки, спросил капитан Гросберг.

— О знахаре нашем. Тоже мне — врач медузий. Упившегося вусмерть «ходю» за чумного принял.

— Иногда ошибается и медицина. Лучше недосолить, чем пересолить. Вернее, я хотел сказать, что меры профилактики… — попробовал защититься доктор.

— А ты не ошибайся. Не пересаливай! — перебил механик. — Я, может, после такого места не нахожу, кусок в горло не лезет. А у меня жена, дети. Шутка ли — чума! За такие фокусы недолго и звания лишить.

— Ну, знаете! — обиделся лекпом. — В вас просто говорит недостаток общего развития. — Он вытер салфеткой рот и поднялся из-за стола.

— Смотри какой грамотный! — взъярился механик. — Раз-вился-разрезвился! Раньше плавали без разных там врачей-докторов, и ничего, обходились.

— Не говорите глупостей! Как вам не стыдно! — одернул механика капитан.

В одиннадцать часов, когда до пункта назначения осталось совсем немного, грянул гром среди ясного неба — обнаружилась чума еще у одного пассажира. Он умирал. Его жалкие пожитки перенесли на палубу. Поставили охрану, чтобы никого не подпускала.

Капитан собрал офицеров судна.

— Мы приняли чрезвычайные меры, сообразуясь с возможностями, — сказал он. — Основное — не допустить распространения заболевания, локализовать его.

— Господи! Вода же кругом. Что делать-то? — второй механик всплескивал короткими ручками. — Как мухи, все концы отдадим. А у меня семья, детишки малые.

— А у других — котята? — вспылил штурман. — Заткнулись бы, слушать противно.

— И не слушай, — окрысился механик. — Сам заткнись. За прокладкой вон лучше следи.

— Тише, тише! — капитан постучал ладонью по столу. — Главное, дисциплина, никакой растерянности. Скоро придем в порт.

— Придешь тут, — сказал механик. — Рыбам на закуску.

— Прекратите! — Гросберг сдвинул мохнатые брови. — И вообще хватит болтать — отправляйтесь по своим местам.

Неожиданно дверь салона распахнулась.

— Китайцы! На охрану набросились! Больного отымают! Дерутся, — матрос перевел дух. — Зарезать грозятся. Много их.

— Всем на палубу! Быстро!

Капитан и офицеры, толкая друг друга, бросились к выходу.

Наверху компрадоры отмахивались андшпугами от наседавших. Толпа колыхалась, вопила, ругалась и бурлила, как на базаре. Несколько человек, вооруженных ножами, пытались напасть на компрадоров сзади. Поодаль, сгрудившись над обнаженным по пояс больным, стояли китайцы и дергали его за руки и за ноги, намеревались бритвой вскрыть вену.

— Что вы делаете?!

— Разойдись! Марш в трюм!

— Отнимите у них человека.

Моряки стали отпихивать «врачевателей». Началась свалка.

— Капитана! У него не чума. — Вперед выскочил длинный, худой китаец. — Вот он, — ткнул пальцем в благообразного старичка в черной островерхой шапочке, из-под которой торчала тощая, засаленная косичка, — наш лекарь. Он ему дурную кровь выльет.

— Мы вам выльем! — кричали матросы. — А ну, катись отседова!

Кое-как навели порядок. Китайцы, бормоча ругательства, нехотя отступили. Больной был без сознания.

После полудня «Кишинев» подходил к Чифу. Навстречу вырулил беленький катерок. На борту, похлопывая полированным стеком по коричневым крагам, облокотился о рубку карантинный врач-англичанин. Круглый, как колобок, одет в кремовый чесучовый костюм и белую панаму. Он запрокинул голову и, улыбаясь во весь рот, полный золотых зубов, прокричал капитану, которого знал еще по Владивостоку, где когда-то служил в той же должности:

— Как поживаете, кэп? С благополучным прибытием! — Он передвинул сигару в уголок рта. — Все ли здоровы? Как там Россия-матушка?

— Здравствуйте. Мне не до шуток, мистер Саймор, — ответил Гросберг. — На борту больной. Предполагаем чуму. Его следует незамедлительно эвакуировать в больницу. Прошу сделать это поскорее.

— У вас чу-у-ма? — сигара чуть не вывалилась из губ англичанина. — Вы серьезно, или это ваш большевистский юмор?

— Совершенно серьезно. Нам нужна срочная помощь.

Врач забарабанил стеком по крыше рубки и что-то сказал высунувшемуся оттуда рулевому. Затем повернулся к Гросбергу и крикнул:

— К причалам не швартоваться! Отойдите на рейд и встаньте на якорь. Я приму меры. Гуд бай!