На вершине бездны

— Гаспар! — взвизгнула Дарима, увидев его в дверях, и бросилась к нему на шею. — Я так переживала. Из рук всё валилось. Правда! Вас так долго не было, — вцепившись в него, залепетала она.

— Всё хорошо, Даримушка! — приобняв её, произнёс рыцарь.

— Ой, на вас кровь! Вы ранены? — взволнованно коснувшись запёкшегося пятна на рукаве, спросила девушка.

— Нет-нет, это не моя, — смутившись, произнёс рыцарь.

— Господи! Снимайте вы эту грязь, я сейчас же постираю, — засуетилась она. — А ещё я согрею воды. Примите ванну. Отдохнёте, как человек! Вы, наверное, голодны? Я принесу что-нибудь с кухни… — не унималась Дарима, заглядывая ему в глаза.

Гаспар вдруг взял девушку за шею и поцеловал. Дарима на мгновение замерла, словно остолбеневшая, а затем, обхватив Гаспара обеими руками, страстно отозвалась.

В гостиной послышался голос Годо. Задохнувшийся от поцелуя Гаспар неохотно оторвался от губ Даримы и, глядя в её одурманенные глаза, погладил мягкие волосы.

— Мне нужно поговорить с Годо, — тихо произнёс Гаспар и, слегка сжав её ладонь, шагнул в сторону гостиной.

Увидев старика, крестоносец почтительно протянул ему руку.

— Здравствуй, Гаспар, — пожав крепкую ладонь крестоносца, поприветствовал его Годо. — Пойдём в мой кабинет. Там потолкуем.

В кабинете громко потрескивал камин. Старик подошёл к столу и, вынув из шкатулки свёрток, протянул его Гаспару.

— Это карта. На ней пунктиром проложен путь к «Белому дворцу». Копию я отдал тем ребятам, что пошли раньше. Больше таких нет, — глядя на потрескивающие угли в камине, сказал Годо.

Гаспар бережно развернул кусок ткани и взглянул на изображённую на ней карту.

— Мы выдвинемся сразу, как только поправится Эстебан, — складывая карту, произнёс рыцарь.

Старик кивнул головой.

— Вижу, лица на тебе нет, Гаспар. Тревожит что-то? — заглядывая будто в самую душу, спросил крестоносца Годо.

— Да. Признаюсь, мне нелегко осознавать, что, спасая из неволи одного товарища, мы потеряли другого, — со вздохом ответил крестоносец. — Немного смысла во всём этом оказалось.

— Согласен, — тихо произнёс Годо. — Но как ты считаешь, что для воина важнее: умереть в бою или в цепях в сыром и душном подвале?

Рыцарь снова вздохнул.

— Ничего не напрасно, Гаспар. Смерти никому не избежать. Вопрос только в том, кем мы отсюда уйдём, — задумчиво глядя на алый крест на груди рыцаря, добавил старик.

— Должно быть, вы правы, — согласно кивнув, сказал крестоносец.

— А меня беспокоит другое, — со вздохом произнёс Годо.

— Что же? — настороженно сдвинув брови, спросил Гаспар.

— Конюх мой Кофи пропал, — приглаживая на столе стопку бумаг, произнёс старик. — Как ушёл тогда с вами на площадь, так никто его больше не видел. Дома тоже не появлялся.

— Да, не к добру это, — мрачно опустив глаза, сказал Гаспар.

— Ладно, утро вечера мудренее. Даст Бог, отыщется ещё. А ты ступай спать, Гаспар. Поздно уже.

— Да, денёк выдался тяжёлым, — ответил крестоносец. — Выспаться не мешало бы.

— Ты оставайся здесь, — похлопав Гаспара по плечу, сказал старик. — Дарима постелет тебе наверху.

— Не откажу в гостеприимстве! — склонившись, воскликнул рыцарь.

— Ну ступай, ступай, — провожая Гаспара, похлопал его по спине старик. — А я ещё посижу над бумагами.

Притворив за собой дверь, рыцарь двинулся по винтовой лестнице наверх — туда, где его с придыханием ждала Дарима.

Утро скользнуло золотыми лучами по кровати Гаспара. Дарима ушла ещё до рассвета, и на его подушке в напоминание о ней остались лишь пара длинных волос и дурманящий аромат цветочных масел…

С той ночи минуло несколько дней. Эстебан стремительно поправлялся. По приказу коменданта, по городу прокатилась волна обысков и облав. Дом Массара Годо не стал исключением. Несколько солдат заявились с вялой проверкой и, не сумев найти ничего подозрительного, извинились и ушли.

Вокруг лесной хижины стоял весенний туман. Последние ночи выдались холодными, и пришлось чаще протапливать печь.

— Мы жалкая кучка разбойников, — покачивая головой, сказал начищающий аркебузу Веласкес. — Прячемся тут как крысы. Тошно уже.

— Завязывай с нытьём. Завтра уже выдвигаемся, — недовольно произнёс Гаспар. — Как ты, приятель? Осилишь дорогу? — переведя взгляд на Эстебана, спросил крестоносец.

— Я в порядке! Хоть сегодня в седло, — разведя руками, уверенно сказал Эстебан.

— Что он там высматривает? — прищурившись, спросил Барт, указывая на сидящего у огня индейца. — Как будто там не дрова горят, а чёрт знает что.

— Уходить нужно как можно скорее, — глядя на горящие в печи поленья, вдруг произнёс индеец. — Духи мне говорят, что оставаться здесь больше нельзя.

— Вот это новость, раздери меня гром! А я-то думаю, чего это краснокожий всё время молчит, а он там с духами шепчется.

— Будь уважительней, — бросив на пирата холодный взгляд, произнёс ассасин.

— А то что? — громко отхлебнув вино из бутылки, спросил пират.

Ассасин, проигнорировав вопрос, молча продолжил точить нож.