На звук пушек (СИ)

Жорж оказался сообразительным и покладистым, и схватывал на лету, как и что нужно делать по хозяйству. Причем выполнял работу без огрехов, обычных для непривычного человека, будто вспоминая забытые знания. Единственное, что от него не добились, кто он и откуда. Он вообще не произносил ни слова. Даже звуков, мычания или вздохов, не издавал. Хотя хорошо слышал и понимал, что ему говорят. Потому местные и приютили его в селении, предоставляя за работу еду и кров, и время от времени одаривая всякими вещами. Часто истрепанными, но еще вполне пригодными в носке или употреблении. Видно так у Жоржа и появились кожаные штаны на лямках.

Загадкой оставалось, почему местные убеждены в правильности имени Жоржа. Но эта загадка разрешилась неожиданным образом через три дня, во время обычного ужина. Когда Жоржу наложили каши, отрезали ломоть хлева и налили кружку молока, он, доставая ложку, автоматически поблагодарил.

Простое тихое «спасибо» произвело на семейство, которому выпало сегодня кормить труженика, впечатление, будто грянул гром и на землю спустился Господь Саваоф во всей свой славе или по меньшей мере архангел Михаил со всем небесным воинством.

Хозяйка уронила черпак-половник, которым накладывала кашу по тарелкам. Дети открыли рты и выпучили глаза. Хозяин поперхнулся, но, кремень-мужик, быстро пришел в себя. Подзатыльником вернув старшенького к жизни, он отправил сына к отцу Бруно, предупредить того о своем скором приходе. Затем крякнул, поднялся из-за стола и поманил за собой Жоржа. Слава богу, тот успел выпить молока и прихватить с собой хлеб.

Идти пришлось не близко. Отец Бруно, оказывается, жил не в селении, а отшельником в лесу на склоне горы. Жилищем ему служила хижина, прислонившаяся к крутой скале. Когда, наконец, пришли на место, монах и мальчишка-гонец, пританцовывающий от любопытства и нетерпения, уже ждали на тропинке перед жилищем отшельника. Отец Бруно кивком поблагодарив селян, поманил за собой Жоржа. Оставив за дверью разочарованного пацана и его отца.

Хижина состояла из единственной комнаты, но в скальной стене зиял проход в пещеру. Взяв со стола свечу и зажегши ее, монах опять сделал приглашающий жест и шагнул в подземелье. Пещера была узкой и напоминала подземный ход. Насколько она тянулась не было видно, но, не дойдя до конца пещеры, Бруно шагнул в боковой проход, приглашая гостя следовать за собой.

— Это мой Парлаторий[4], — неожиданно для Жоржа проговорил святой отец. — Я приор цистерцианского ордена строгого обряда. Зовут меня преподобный Бруно фон Шпигель. Но местные жители называют меня брат Бруно или отец Бруно. Я не против, ибо сегодня вся братия моего монастыря это я сам. Мой обет молчания позволяет мне говорить в отведенных для этого местах. Мне таким местом служит эта пещера.

— Благословите, преподобный, — проговорил Жорж.

При этом молодой человек был в душе немало удивлен, как собственными словами, так и тем, как в привычном жесте он скрестил руки и склонил голову. Он проделал это так же четко, как выполняется оружейный прием, отточенный многолетними тренировками.

— Что ты помнишь о себе?

— Я помню последние три дня, и ничего до этого.

– Если Господь будет милостив, то вернет тебе память, как вернулась речь.

— Я помню сон, — неожиданно для себя сказал Жорж.

— Сон?

— Да, сон. Мне снился южный город и человек, который нес крест. Верней там было много людей, но запомнился именно он.

— Ты видел во сне Христа?

— Я не знаю, отче, был ли это Христос. Я просто запомнил этот сон и этого человека.

— А когда это было помнишь? — спросил отец Бруго и тут же исправился. — Когда ты видел сон?

— Незадолго до того, как осознал себя. Я помню этот сон, потом череду каких-то неясных видений… А затем обнаружил себя на земле в овечьем загоне.

— Я увидел, как ты одним ударом черенка лопаты оглушил Гёца, — усмехнулся монах.

— Извините, кого оглушил?

— Гёц — это баран, который напал на тебя в тот день. Свое прозвище он получил за свой драчливый нрав. А ты сшиб его с ног тычком черенка. Очень надо сказать профессиональным тычком. Сразу видно опытного солдата.

— Я солдат?

— Думаю, да. Всё говорит об этом.

— И меня действительно зовут Жорж или Йорг?

— Скорей Жорж, чем Йорг. Когда ты пришел в селение, у тебя было небольшое письмецо в ладанке на шее. Вот оно.

Монах достал из шкатулки маленький пожелтевший листок и протянул Жоржу:

— Читать ты умеешь?

— Не знаю, — неуверенно проговорил Жорж.

— И не узнаешь, если не попробуешь, — усмехнулся монах.

— Милый Жорж! — прочитал молодой человек первые слова и удивленно поднял голову.

— Читай, читай!

— Милый Жорж! Известие о твоем ранении вызвало у нас тревогу, но отец Матео отписал нам, что ранение легкое и не помешает твоей воинской карьере. Софи передает тебе привет и уверения в своей неизменной симпатии.

— Вот мы и выяснили, что ты умеешь читать. Причем читать письма на французском языке, — улыбался Бруно, по всей видимости, очень довольный.