На звук пушек (СИ)

Монах опять помолчал и вновь вернулся к прежней теме. Видно, что его беспокоило, что Жорж может как то опростоволосится при гипотетической встрече с епископом:

— Что встречать епископа надо с непокрытой головой и стоя, я думаю, ты помнишь. Если он заговорит с тобой, обращаться к епископу следует «Ваше Преподобное Превосходительство, Лотар фон Кюбель, апостольский администратор Фрайбурга». Повтори!

— Ваше Преподобное Превосходительство, Лотар фон Кюбель, апостольский администратор Фрайбурга.

— Отлично! Впрочем, если обратишься «Ваше превосходительство», то тебе как бывшему солдату будет простительно. И последнее, как выправишь документы, отправляйся в Страсбург. Надеюсь, ты произведешь в епархии Фрайбурга положительное впечатление, и в епископальной канцелярии тебе дадут рекомендательное письмо церковным властям Страсбурга.

Бруно опять надолго замолчал, перебирая четки и о чем-то раздумывая, но затем вздохнул и поднялся, показывая, что разговор окончен.

— Когда устроишься, и узнаешь о своей семье, надеюсь, ты напишешь. Пиши на имя нашего старосты. Ну, прощай!

Преподобный Бруно проводил Жоржа к выходу и молча благословил его. Сегодня святой отец наговорился на год вперед. Благо повод был, что ни говори, достойный. Да и Жорж несколько устал. И от непривычки говорить. И слишком много навалилось всего на неокрепшее после беспамятства сознание.

«Шерлок Холм и отец Браун в одном флаконе», — мелькнуло где-то на краю сознания.

[1] М.А. Булгаков, «Мастер и Маргарита».

[2] Декан — десятник в пехоте. Младший чин в римском легионе.

[3] Но вечен Рим — слова из романа Йозефа Томана, легшие в основу песни «Орлы Шестого легиона».

[4] Parlatorium — помещение в монастыре, где братьям, принявших обет молчания, разрешалось говорить.

Глава 2. Человек за занавеской

Франция, Париж, 25 мая 1867 г

Альфонс Джеймс барон де Ротшильд, которого многие считали богатейшим человеком Франции, сегодня исполнял роль обыкновенного чичероне. Его гостем был некий Джакомо Бертони, богатый судовладелец с Мальты, долго проживший в Ливорно, а последние десять лет обосновавшийся в Риме. То, что судовладелец был человеком без титула и значительного состояния, барона Ротшильда не смущало ни в малейшей степени.

Бертони, давно не посещавший столицу мира, выказал желание посетить Всемирную выставку, проходящую в эти дни в Париже, и посмотреть на бульвары Османа[1]. И банкир поспешил исполнить просьбы никому не известного в Париже иностранца и сам вызвался в сопровождающие.

Ротшильд лично приехал за гостем в собственном экипаже, запряженном породистыми жеребцами из собственной конюшни.

— Месье барон, — приветствовал иностранец банкира.

— Сеньор Бертони! — приподнял цилиндр в ответ Ротшильд.

— О, нет, теперь мистер Джеймс Бёртон. Увы, Рим мне пришлось сменить на туманный Лондон.

— И в чем причина? Если это не секрет.

— Никакого секрета. Сын моего брата оказался самым настоящим карбонарием. Фамилия Бертони оказалась на слуху, и я, на время пока утихнет скандал, покинул Рим. Зато у меня появилась возможность посетить Всемирную выставку.

— Я с удовольствием вам ее покажу. Там есть на что посмотреть.

— Вы окажите мне любезность.

Выставка действительно производила впечатление еще до подхода к ней. Все Марсовое поле, которое в то время было шире, чем в 21-веке, было занято различными объектами и строениями на территории между проспектами Бурдоне и Сюфран от самой Сены и до комплекса зданий Военного министерства. Чего только здесь не было и китайская пагода, и египетский храм, русская изба и вполне себе работающие маяк и нефтяная вышка, великое множество удивительных вещей со всех краев света. А посреди всего этого находился гигантский овал центрального павильона.

В русском отделе Ротшильд и Бёртон отведали блины, расстегаи, окрошку и ботвинью, которые разносили настоящие московские polovye и барышни в sarafan и kokoshnik. Гостям как деликатес предлагалась паюсная икра, но большинству посетителей икра не понравилась. Потом подержали в руках диковинку, большой кусок урановой руды. Желающие могли договориться со служащими русского отдела о покупке маленьких камушков урана. На глазах Ротшильда и Бёртона, один франт купил такой камушек. После чего с видом знатока заявил своей молоденькой спутнице, что уран обладает лечебными свойствами, и он установит его в оголовье кровати. И начал нашептывать красавице что-то, что вызвало у той румянец на прелестных щечках.