Начало конца (том 2)

Хоть причудливый язык и походил на колдовскую грамоту, Лайла не поняла ни единого слова. Зато направленное на них с Леонардо оружие красноречиво отражало финал диалога. Не успела вампирша опомниться, как мир мигнул, яма оказалась за сотню метров, а место, где они недавно стояли, взметнулось грохочущим земляным гейзером.

— Бессмысленный дискурс, — наблюдая падающие вдали комья, колдун снова держал руку на предплечье девушки. — Нелепо полагать, что я предам свой замысел на пороге свершения.

— Что это за магия такая? — взволнованно спросила Лайла.

— Руническая, на основе силовых кристаллов, — повернулся к ней некромант.

Окружение вновь мигнуло: мрак окутал их подобно кокону и тотчас же рассеялся. Вампирша вздрогнула: неподалёку, видимо, там, где они находились секунду назад, грянул новый взрыв, превративший полотно бурьяна в окутанную дымом воронку.

— Я могу счесть твой страх за оскорбление, — с завидным спокойствием изрёк Леонардо. — Ты на стороне того, кого величайшие умы мира, пытались извести веками… — показав неприятелю спину и увлекая за собой спутницу, он вальяжно зашагал прочь. — После пятого выстрела божья десница будет перезаряжать оружие — благоприятный момент для контрнаступления. А пока можно полюбоваться монотонными пейзажами Тюрген Кроунт. Кстати, ты знаешь, как плато обрело столь мелодичное название?..

Сердце Лайлы билось колоколом дозорной башни, разве что не звенело. Пропуская экскурс мимо ушей, она смотрела на некроманта, словно на безумца, что грубо одёрнул её за попытку оглянуться на врага: как можно было предаваться истории, когда в шелесте трав уже прослеживался нарастающий гул, за которым обычно следовал взрыв? Если Леонардо подобные атаки и нипочём, то особенности своей регенерации вампирша теперь изучила: потеря сознания при серьёзных ранениях уже равносильна смерти — стоит ли говорить о разорванном в клочья теле?

Гул оборвался… Ожидая самого худшего, Лайла прикрыла глаза и отвернулась. К удивлению, взрыв прогремел где-то позади — расползся по округе затихающим рокотом. Приподняв веки, идущая девушка упёрлась взором в опушку леса, ещё пару шагов назад темневшего вдали: телепортация была настолько выверенной, что даже не почувствовалась.

— Поэтому со старовиверхэльского «tyurgen krount» всего лишь «еловая плешь», — закончил повествование колдун, после чего неторопливо остановился и прислушался.

— Осталось два выстрела… — вампирша встретилась с ним взглядом.

— Однако обстоятельства вносят в план коррективы: он решил заменить кристаллы сейчас.

Лайла и моргнуть не успела, как сквозь чёрные клубы проступили яма и надломивший оружие незнакомец. Леонардо ребром ладони рассёк воздух — голова того слетела с плеч, упала в траву, а затем, вдруг исчезнув, снова оказалась на плечах, будто всего этого и не происходило. Неизвестный вскинул щёлкнувшую трубку, но выстрелить так и не успел: распластался на земле, придавленный незримой лапой телекинеза.

— Боги мне не указ, — удерживая его на месте, некромант стянул перчатку с левой руки. — А их прихвостни и подавно… — он направил на врага когтистую длань и внимательно посмотрел на вампиршу. — Настал час возмездия, королева. Неси его подобно знамени: пусть боги знают, чего стоит жар растоптанной любви.

Под окрыляющее напутствие Лайла обрушила на беспомощно лежавшее существо огненный шквал. Ни сомнения. Ни жалости. Зачатое на ладонях пламя ревело, но не как она над погибшим Джоном: оно яростно рычало, выплёскивая всю накопленную боль.

С бледной же руки Леонардо сорвалась тёмная спираль тумана, которая растянутой пружиной ударила в прибитого к земле стрелка, безмолвного, как могильная плита.

Наблюдая его тщетные попытки направить на них оружие, тоже отяжелевшее под гнётом телекинеза, заклинатели скрестили магические потоки на укрытой багровой тканью груди — сухая трава вокруг божьей десницы обратилась в гниль. На её месте взошли новые растения, игравшие всеми красками лета, но вскоре они так же иссохли. Затем цикл вновь повторился.

— Игры со временем лишь отсрочат неизбежное, — гробовым тоном заметил Леонардо. — К чему этот абсурдный парад перерождений? Исход битвы давно предрешён. Так прими же гибель с честью и упокойся в Эрмориуме.

— Ad… victoriam… — донёсся слабый голос с пестрившего бурьяном пятна, которое теперь меняло сезоны со скоростью дятловой трели.

— Долго ждать не придётся.

На сочленении магических потоков учащались бирюзовые всполохи — вестники грядущего взрыва колоссальный мощности.

Посланник Хроногора почти не шевелился, но тем не менее оставался невредимым: словно скользил по временной глади, в обратном направлении от смертельных увечий, а стремительное течение оставляло его на месте, делая пленником незыблемости. Чего нельзя было сказать о траве. Она уже мелькала так быстро, что сливалась в единый фон, прямо как лопасти ветрячка, бумажной игрушки на палочке, с которой порой забавлялась светская детвора.