Над бездной

— Это другой вопрос. В ту минуту моя клятва была искренна, потому что я решился не сближаться с ней, с той, имени которой я не смею произнести. Я бросился в комнату моей жены, схватил ларец с ее украшениями и отдал в руки ростовщиков, чтоб они убирались из моего дома. Они выбрали, что нашли выгодным, и ушли. Я поднял мою жену с пола, уложил ее, привел в чувство, начал ласкать, уверять в любви. Эти нежности ей не понравились. Узнав, чем уплатил я ростовщикам, Статилия в гневе бросила игральные кости мне в лицо, говоря, что я не имел права без спроса платить ее вещами, потому что наш брак — гражданский; каждый из нас имеет свою собственность. Друзья приняли одни мою сторону, другие — жены моей. Вышла ссора, после которой возможно одно — развод, потому что мы наговорили слишком много друг другу. Прения, давно знавшая чрез Тибуллу о замыслах Цезаря, случайно видела меня на улице, когда я ехал из храма.

— С Люциллой?

— Она возвысила свой крикливый голос и с хохотом рассказала о моей глупости. Я возразил, что это не глупость, а мой первый хороший поступок в жизни. Ах, что потом было!.. хохот, насмешки!

— А ты раскаялся, что раз в жизни не оскорбил женщину, которую мог оскорбить.

— Я и каялся, и клялся, что не мог поступить иначе. Было уже около полуночи. К хохоту моих друзей присоединился хохот еще одного человека; этот резкий хохот, похожий на удары одного камня о другой.

— Хохот Катилины.

— Он стоял в дверях давно, подслушивая; он похвалил меня против моего ожидания и решил мой развод с женой.

— Я угадываю его замысел. Люцилла богата.

— Хоть изруби он меня на части, я не буду не только свататься, но даже знакомиться с этим чистым существом. Она готовилась пронзить свое сердце, чтоб только не отдаться живой похитителю. Это редко случается в наш век. Что за ночь я провел!.. до зари у меня играли, пели, хохотали друзья… я пришел к тебе, не спавши со вчерашнего дня. Что за пытка — такая жизнь!.. мне только 22 года, а я уж хочу умереть!.. Росция, не поступить ли мне в армию?

— Фантазер!.. ты не доедешь до лагеря, как успеешь заложить ростовщикам и меч, и коня, и все доспехи до последней пряжки на поножах, соскучишься и опять вернешься к друзьям, а мне навалишь на плечи хлопоты, — спасать от розг и топора дезертира.

— Что ж теперь делать? Положение безвыходное!

— Выход есть: женись на Люцилле и будь счастлив; уезжай с нею и ее отцом в Испанию. Катилина там не достанет вас.

— О, ни за что!.. на моей руке начертан знак кровавой клятвы союза расточителей… разве я могу соединить эту руку с рукою чистой девы-героини?! нет, нет!.. я не сказал ей моего имени, не взирая на все ее просьбы; не говори и ты, Росция.

— Чудак! сама судьба протягивает тебе руку спасенья, а ты ее отталкиваешь.

— Не спасти тебе меня, моя благодетельница! — вскричал юноша, стал на колена перед Росцией и поцеловал край ее покрывала, — гибель везде готова для меня!.. фу, как кружится голова!

— Ступай в сад и выспись в беседке!.. иди, Фламиний!.. я слышу чьи-то шаги… это, может быть, Преция или Ланасса; они всегда сочиняют сплетни, когда застают нас вдвоем. Иди!

Вместо одной из ожидаемых красавиц Росция, к своему неописанному изумлению, увидела входящего Семпрония. Ласково, даже с некоторою долею уважения, поздоровавшись с актрисою, претор спросил:

— Росция, кто спас мою дочь? Ты, без сомнения, это знаешь.

— Знаю, почтенный Семпроний; ее спас Квинкций Фламиний.

— Ее шалости начали уже переходить границы благопристойности. Из нее выйдет второй экземпляр Семпронии Тибуллы!

— Ты любишь ее до безумия и не можешь не баловать ее; есть только одно средство спасти Люциллу от сетей и Цезаря, и Фламиния, и других: возьми ее с собою в Испанию.

— Нет, Росция, — возразил претор, — я не могу подвергнуть мое единственное детище опасностям жизни в такой дикой стране. Все равно, это ничему не поможет. Я ее буду баловать и там. Она может бежать и вступить в брак с дикарем. Поверь, что я не знаю покоя ни днем, ни ночью, тревожась за ее будущее. Я строго запретил всем слугам сообщать ей имя ее случайного избавителя, пока я сам не узнаю его. Ах, если б это был хороший молодой человек!.. ты понимаешь, — избавление от опасности… благодарность… любовь…

— И счастливая свадьба, — договорила Росция, — я тебя понимаю, почтенный претор.