Над словами

Аяна покачивалась на сиденье коляски, наблюдая, как Арчелл пытается украдкой разглядывать Ригрету. Та время от времени поднимала на него лукавые глаза, и Арчелл отводил взгляд, смущаясь. Парни в таверне сказали, что ему двадцать шесть, но, когда он так просто обнаруживал своё смущение лёгким румянцем, в это было довольно сложно поверить. На вид ему можно было дать не больше двадцати... с небольшим.

У порта Арчелл оставил их, с явной неловкостью ища глазами нужное заведение, и коляска затряслась дальше.

– Высади меня в центре, – сказала Ригрета. – Зайду в галантерейную лавку. Вернусь сама, за меня не беспокойся.

Она вышла на одной из центральных улиц, с удовольствием скинула капюшон, расправила плечи и сразу же широко улыбнулась какому-то солидному мужчине, исчезая в дверях лавки.

– Мне на улицу Лидем, – сказала Аяна кучеру, размышляя о Ригрете, Луси и о том, какой всё же странный этот мир.

Коляска остановилась у дома гватре Этемаре, и полный, крупный катьонте проводил её в приёмную.

– О, – сказал гватре. – Давно не виделись. Не могу сказать, что скучал.

– Я хочу купить рэйберас, – решительно сказала Аяна. – Я слышала, что его почти не найти.

Гватре посмотрел на неё задумчиво, потом поднял бровь.

– Для чего тебе эта трава?

– У моей подруги произошло несчастье. Она носила дитя, но что-то пошло не так. Мы опасаемся, что тело не отторгнет мёртвый плод. Мне нужно средство, чтобы ускорить... очищение, если это не случится само. И нужен рецепт этого средства.

– У подруги?

– Да.

– Ты понимаешь, что поступаешь против законов совести, убивая собственное дитя во чреве? – нахмурился Этемаре, вставая. – Я должен заявить на тебя стражникам. Это преступление.

– Я клянусь, что это правда! – Аяна тоже вскочила. – Клянусь родовым именем Нелит, что я не собираюсь убивать нерождённое дитя! Мне претит то, как у вас тут относятся к людям! Новая душа, приведённая в мир, считается недостойной из-за отсутствия какой-то бумажки!

Гватре внимательно посмотрел на неё, склонив голову к плечу.

– Ты мне не нравишься. Ты дерзила мне и мешала, но я согласен с тобой. Жизнь должна быть священна вне зависимости от наличия бумаг. Я не продам тебе траву, потому что не хочу отягощать свою совесть этим грехом. Я не дам тебе рецепт этого средства. Могу только порадоваться, что книга Распо Микрета, в которой он, возможно, содержится, и которая, возможно, находится на нижнем этаже хранилища, тебе, как женщине, недоступна.

Аяна вытаращила глаза на гватре Этемаре, и он снова нахмурился.

– Чего ты ещё ждёшь от меня, Нелит? Твой братец и так навёл тут шороху своим сэйнаном. Не хочу впутываться в ваши дела. Надеюсь, я ничем тебе не помог.

Всю дорогу домой Аяна нетерпеливо ёрзала на мягком сиденье коляски, размышляя о странном гватре. Кучер, которого она попросила подождать, безучастно проводил глазами Аяну и так же, совершенно безучастно, кивнул, когда странный юноша Анвер, запихивая в сумку листы бумаги и грифель и на бегу откусывая от свежей лепёшки с мясом, запрыгнул в коляску, поручив довезти его до площади Врейт.

Светлая перевёрнутая чаша купола хранилища под серым небом казалась ещё светлее. Аяна поднялась по ступенькам к мощным дверям справа, и, затаив дыхание, потянула на себя створку, вновь поражаясь её толщине.

Она шла по коридору, нащупывая в кармане сумки пропуск и вдыхая холодный сухой воздух, пропитанный бумажным духом и запахом выделанной кожи.

Мужчина в проходной комнате, которому она отдала плащ, взял её пропуск и недоуменно сморщился.

– Что с ним произошло?

– В сумке... обточился, – сказала Аяна, чувствуя жгучий стыд. – Это ничего?

– Ничего, – с сомнением сказал мужчина. – Имя, пожалуйста.

– Нелит Анвер.

Мужчина опустил перо и обернулся на Аяну.

– Анвер?

Он вновь повернулся к книге с записями посетителей, потом, изумлённо, к Аяне.

– Ты уже там, – сказал он, показывая в сторону хранилища. – Как это понимать?

– Что тут у тебя? – спросил ещё один мужчина, заворачивая в комнату. – Кто-то испортил книгу?

– Нет... Тут пришёл человек, который уже записан.

– Записан? – второй мужчина поднёс к глазу линзу и взглянул в книгу. – А. Полагаю, Нелит? Понял. Иди, Ларделл. Я разберусь.

Он подождал, пока Ларделл, оглядываясь, зайдёт за поворот коридора, потом удручённо посмотрел на Аяну и на сверкающие заточенные края треугольного пропуска в её руках.

– Такого вы ещё не устраивали, – сказал он, доставая перо. – Полагаю, ты... родственник по отцовской линии? Вас назвали... в честь друг друга?

Аяна растерянно кивнула, глядя, как мужчина записывает ещё одного Нелит Анвера в книгу посетителей. Он проскрипел металлическим пером по бумаге, потом неожиданно с улыбкой обернулся.

– Не ожидал увидеть сразу и целого, и взрослого Анвера, – хмыкнул он. – Вы не перестаёте удивлять, парни.