Надежда (Сергеевна)

Готовиться Джонни стал чуть ли не с первых дней — запасал сухари, пряча в подушку, внимательно присматривался к местной флоре и фауне, запоминая, какие растения и животные съедобны, а какие с удовольствием съедят вас самих. Пробовал наблюдать за товарищами по несчастью — стоит или не стоит брать себе кого-нибудь в попутчики. Когда на исходе третьего месяца они впервые привезли свою продукцию в форт, внимательно смотрел по сторонам, запоминая дорогу, и исподволь пробовал расспрашивать местных, как тут жизнь и вообще…

Полгода спустя он был практически уверен в том, что готов. Джонни сумел разжиться даже оружием — работая дежурным на кухне, сперва удачно «сломал», а потом подобрал и починил нож, позже как-то раз, забирая продукты из кладовки, стянул несколько патронов. Пригодится, чтобы отпугнуть местное зверье. Тайком начал мастерить арбалет — сделал даже десяток стрел, только не успел пристреляться и отрегулировать баланс ложа. Все это он снес в тайник и припрятал.

И вот настало время, когда он, копая лопатник, сделал вид, что чересчур увлекся извлечением из земли его длинного мощного корня и, как бы перестав обращать внимание на окружающих, зашел за куст… потом за другой, за третий. Нырнул за дерево, прижавшись к коре и переводя дух. Заметили? Нет? Вроде тишина. Голоса слышны, но обычные голоса работяг, занятых своим делом. Странно, но некоторым тут даже начало нравиться. А он вот не из таковских. Почти полгода прошло, как его сюда притащили. Пора возвращаться в большой мир! Ну, он кое-кому покажет, как бросать товарищей в беде!

Выждав еще минуту, он направился было в чащу, прикидывая по солнцу, в какую сторону свернуть, и успел пройти шагов тридцать-сорок, когда за спиной хрустнула ветка.

Копалку, которой извлекали из земли лопатник, Джонни прихватил с собой, рассудив, что при желании и умении оружием может быть все, что угодно. И теперь он круто развернулся, подняв инструмент для удара.

И не ударил. За спиной стоял Коротышка. Один из тех работяг, чье имя забывают с первой минуты знакомства и начинают кликать только по прозвищу. Низенький, плотный, самый маленький в бригаде, он даже не обижался на прозвище. Вон одному из ребят вообще приклеилась кличка «Няшка», и парень ничего, смирился.

— Ты… чего?

— Я с тобой, Джонни. Можно?

Он выругался. Из всех в бригаде Коротышка был последним, кого он желал видеть рядом с собой в этот момент. Слишком тихий, слишком незаметный, слишком хилый и слабый. Няшка и тот был бы лучшим товарищем в походе.

— Пошел к черту!

— Я хочу с тобой, — упрямо повторил Коротышка. — Можно?

— Нет, нельзя! — огрызнулся Джонни.

— Но почему? Я знаю, ты совершил побег. Я хочу с тобой. Мне домой надо. У меня мама… больная. Я боюсь, она не доживет до моего возвращения…

— И ты надеешься, что с моей помощью покинешь эту дерьмовую планетку на четыре года раньше?

— Да! — кивнул Коротышка с таким энтузиазмом, что Джонни понял, что у него есть только два пути. Либо взять этого типа с собой, либо убить.

Джонни Уксусу никогда не приходилось убивать людей. Он занимался вымогательством, подлогами, мошенничеством, в свободное время увлекаясь радиотехникой и изобретательством. Но чтобы убивать… С другой стороны, все когда-то происходит первый раз. К тому же, убить можно по-разному.

— Мне с тобой нянчиться некогда, — буркнул он. — Отстанешь или устанешь — пеняй на себя!

Развернулся и пошел прочь, держа копалку наперевес, как автомат. Коротышка потрусил рядом:

— Я не отстану! И не устану! Честное слово! Мне к маме надо…

— Заткнись.

Джонни весь обратился в слух. Он тренировался несколько дней, учась ходить бесшумно, но Коротышка этого не знал и топтал папоротники и мхи, не заботясь о конспирации. За его топотом даже слона не услышишь!

Тем не менее, до схрона они добрались быстро. За несколько дней, прошедшие с момента, когда Джонни его тут устроил, судя по всему, ни звери, ни люди не отыскали его кладовочку. Он даже улыбнулся, разрывая дерн.

— Ловко ты, — похвалил его Коротышка.

— Да, в отличие от тебя я давно готовился.

— Я тоже, — обиделся его невольный товарищ. — Я выжидал… присматривался…

— Запасы делал?

— Нет. Но…

— Ну и дурак. У меня тут сухарей только на одного. Раз или два поделюсь, а потом рассчитывай только на себя!

— Сухари, — невольно обиделся Коротышка. — А когда они кончатся, ты что будешь есть? — и, видя недоумение Джонни, усмехнулся: — А вот я знаю все съедобные растения и плоды в округе. И знаю, каких животных можно есть сырыми.

Очень хотелось подловить хвастуна на слове и заставить слопать чего-нибудь, но это значило терять время. Пропажу одного человека могут не сразу заметить, но чтобы внезапно исчезли двое…

— Пошли, — буркнул он, сверился с солнцем и зашагал вперед.