Наездники

- Ну так не делайте этого. Навещайте его каждый день, а ночью отправляйтесь домой, чтобы как следует выспаться.

Вечером накануне того дня, когда Марку должны были удалять миндалины, Элен и Руперт поехали на большой благотворительный бал в Лондоне, который проводился в пользу партии тори. Руперт обычно не реагировал на приглашения такого рода. Но, что удивительно, он был поклонником миссис Тэтчер, нового премьер-министра, и считал, что она нуждается во всевозможной подержке, чтобы тори остались у власти.

- Ты не смогла бы отдать Марка на удаление миндалин в частную клинику, если бы социалисты провели налог на состоятельность.

Бал представлял собой грандиозное мероприятие с участием нескольких министров и их жен. Для Элен вечер был сущим кошмаром. Под глазами у нее были синяки, она снова похудела, и ее черное вечернее платье пришлось в очередной раз ушивать. Элен чувствовала, что выглядит лишней на этом балу, но не могла думать ни о чем, кроме Марка на белой больничной постели и ножа хирурга, который завтра утром вонзится в его маленькое горло. Вокруг нее за каждым столиком болтали и веселились прелестные женщины, флиртовали с вежливыми гладко причесанными мужчинами. За одним столиком с Элен брюнетка в бриллиантах, с ищущим взглядом, которая уже протанцевала с Рупертом долгий танец, украдкой пожимала руку министру тори, одновременно живо беседуя с его женой.

- Весь мир стремится только к этому, - в отчаянии подумала Элен.

Руперт закончил очередной танец и озирался в поисках новой добычи. Господи боже, он нацелился на Аманду Хэмилтон, обожаемую жену министра иностранных дел. Вот она улыбается ему, и он ведет ее танцевать. Ей, должно быть, уже лет сорок, но она очень привлекательна - привлекательна по-своему, как женщина, которая провела своего мужа Ролло от победы к победе, которая знает всех и вся, жизнь которой размечена по общественноу календарю.

Руперт уже встречал Аманду Хэмилтон раньше, на званом вечере в прошлом июне, и по всем правилам пригласил ее на ленч.

- Нет, я не могй прийти, - ответила она тогда своим пронзительным высоким голосом. - На следующей неделе Эскот.

- Тогда через неделю.

- Нет, через неделю теннис.

Руперт слегка опешил, но она объяснила, что Уимблдон продолжается две недели, и она непременно должна быть на своем месте среди зрителей центрального корта ежедневно в два часа дня.

Затем, терпеливо пояснила Аманда Хэмилтон, ее ждет поездка в Америку вместе с Ролло, затем Гудвуд, а затем Шотландия.

Теперь, держа ее в объятиях в полумраке зала, под звуки мелодии "Этот парень любит тебя", Руперт восхищался ее округлыми плечами, белыми, как магнолия. Неожиданно открылась дверь, впуская новую пару на танцплощадку, и луч света ярко осветил Аманду Хэмилтон, чья внешность напоминала о шотландских мягких туманах. аманда Хэмилтон не отвернула голову, не попыталась укрыться в тени: ее красота не была тронута увяданием и не нуждалась в полумраке.

- Как прошел Уимблдон? - спросил Руперт.

- О, восхитительно. Этот американец, который чуть не взял главный приз, он такой испорченный - но, боже мой! - он действительно умеет играть в теннис. Я восхищаюсь таким напором. Странно, что всем кажется естественным, когда у художника, или музыканта, или актера сложный характер, но вот от игроков в теннис - которые, по сути, творческие натуры, - ожидается благопристойное поведение. Собственно говоря, он очень похож на вас. Вас в последнее время нелестно освещали в прессе, не так ли?

- Вы обратили внимание? - спросил Руперт.

- Драки с судьями, интрижки с кинозвездочками, жестокое обращение с лошадьми.

Руперт пожал плечами.

- Вы и жену свою бьете? Поэтому она и выглядит такой несчастной?

Руперт бросил взгляд на Элен, которая сидела, как замороженная, уставясь невидящим взором в пространство.

- А как по-вашему? - спросил он.

- У нее такой вид, словно дантист подпиливает ей зубы, и позабыл уколоть обезбаливающее.

Руперт усмехнулся.

- Не нахожу это смешным. Почему вы так скверно с ней обходитесь? Ведь она такая красивая.

- Она променяла меня на великий пост.

- Ее трудно винить, учитывая, что вы не пропускаете ни одной юбки или, скорее, брюк, ведь в наши дни девушки чаще носят брюки, чем юбки.

- Вас, как будто, заинтересовала моя карьера.

Его рука принялась нежно поглаживать ей спину.

- Меня поражает, как человек, обладающий столь превосходными качествами, являет внешнему миру столь отвратительный облик, и вполне этим доволен.

- Я знаю, что думают обо мне друзья. Остальные люди меня не интересуют.

Аманда Хэмилтон покачала головой, отчего в ее черных волосах блеснули перламутровые гребешки.

- Когда-нибудь вам могут надоесть выступления на скачках, и вы захотите попробовать себя в чем-то более серьезном.

- Например, попробовать увезти вас в Париж.

- Ролло как-то сказал, что светский мужчина должен чувствовать себя оскорбленным, если Руперт Кэмпбелл-Блэк НЕ побывал в постели с его женой.

Руперт плотнее перехватил ее за талию. Другая его рука двинулась вверх, пока не встретила обнаженное тело.

- Мне бы очень не хотелось оскорбить Ролло, - мягко сказал он.