Напарница. Часть 3. В кругу друзей

– Ну да. Не с тобой же по улицам кататься.

Офицер ушёл с довольной улыбкой. Такой же бездарь и трутень, как и все здесь. В районе регулярно случались грабежи, процветала проституция, а служители закона вместо того, чтобы чтить этот самый закон и охранять граждан, травили байки и попивали паршивый кофе из автомата. Чед сморщился.

Пока полицейские были заняты просиживанием казённых кресел, Чед поднялся и подошёл к столу, на который ему указал коллега. Бегло пролистал стопку дел и хмыкнул. Висяки и бытовуха. Всë-таки Мюррею хватило мозгов не давать новичку ничего серьёзного. Он бросил взгляд на другой угол стола, на исписанный закорючками лист бумаги. В верхней части страницы стоял номер дела, который Чед помнил наизусть. Пот прошиб до самых ступней. Имя ублюдка Манхейма значилось чуть ниже.

Чед взял листок в руки и читал сделанные Алексом заметки. Судя по записям, парнишка мигом определил истинную причину смерти, в отличие от Андерсона, выезжавшего на место и способного только на то, чтобы зубоскалить в адрес Чеда. Мышцы напряглись. Если Алекс хоть в половину настолько толковый, каким видел его Чед, то рано или поздно докопается до правды. И тогда даже безразличие Мюррея его не остановит. Дойдёт до Управления, а уж там рассмотрят эпизод со всей пристрастностью. Слишком поспешно всё вышло с Манхеймом, слишком явные остались следы, затирать которые не было времени.

Мюррей, не отрывая от уха телефон, на ходу натягивал куртку одной рукой. Дверь его кабинета медленно закрывалась и, как только он вышел из участка, Чед скользнул внутрь. Нашёл в ящике копии документов Алекса, вбил его номер в смартфон и нажал вызов.

– Куда пропал, герой? – сказал с усмешкой, в попытке спрятать за ней нервозность.

Чем дольше он слушал ответы Алекса, тем яснее понимал, что дело дрянь. Не сегодня, так завтра правда всплывёт. А, памятуя о прежних взаимоотношениях с Мюрреем, когда ещё работали под началом Генри Брауна, Чед был уверен, что этот говнюк подсобит.

За дверью отчётливо послышался басовитый голос капитана.

– Пустозвон опять не в настроении. Надо идти, пока не огрёб. Давай там, не усердствуй. Удачи.

Он сбросил вызов. За грудиной всё сжалось. Тревога всколыхнулась удушливой волной. И пусть раньше Чед сам бы кинулся на помощь парню, лишь бы вывести на чистую воду убийцу, но не в этот раз. Не теперь.

Он сделал фото водительских прав Алекса, убрал бумаги на место и вышел из кабинета, пока Мюррей распинал патрульного за то, что тот поджал его машину на парковке.

– Прости, Рассел. Не туда ты сунулся.

На столе Алекса он нашёл ещё одну записку с адресом и временем встречи. Парк на Пламстрит. Совсем рядом с квартирой Манхейма. С кем у него должна состояться встреча, Чед мог только догадываться, однако оставить её без внимания было уже невозможно.

– Надеюсь, ты всё же умный, парень.

Напоследок окинув взглядом участок, Чед привычно проглотил раздражение и вышел. Сел в машину и по памяти набрал номер. Местный упырь, попавшийся полгода назад на грабеже, слёзно умолял отпустить. Черта-с два Чед сделал бы это, если бы имел возможность прижать. Но возможности не было, а потому, сделав вид, что великодушно согласился закрыть глаза на преступление, приберег столь тягостное для себя знакомство на будущее. Гнусавый голос собеседника вызвал в груди волну протеста.

– Должок за тобой, помнишь? Будь у входа в парк на Пламстрит к шести. Надо встретить одного человека и объяснить, чтобы не совал нос в чужие дела.

– Как объяснить?

– Доходчиво, чтобы понял. Я пришлю фото.

Он отключил звонок и откинулся в кресле. Закрыл глаза. Противоречия истаптывали остатки совести, раздирали в клочья то светлое, что ещё теплилось в душе. То, за что боролся когда-то, теперь было неугодным, ненужным, пустым, а проблески света в лице Алекса только заново срывали струпья со старых ран, заставляя их кровоточить.

Телефон заголосил. Чед устало улыбнулся фотографии на экране и ответил, стараясь сделать голос мягче:

– Привет, родная. Как ты?

– Отлично, только что взяла неплохой заказ, звоню поделиться радостью, – голос сестры звонко разбивал зародившиеся сомнения. – Ты приедешь на ужин?

– Да… Да, пожалуй. Что-нибудь купить?

Марта перечисляла ему список, а Чед слушал вполуха и зачем-то кивал. Не то ей, не то убеждая себя в том, что принял верное решение. Её жизнь только начала налаживаться. Он надеялся, что когда пройдут синяки, оставленные Манхеймом на её теле, Марта вздохнет спокойнее. И он. А дальше год-другой и они бросят всё и уедут куда-нибудь в провинцию, подальше от шума и грязи мегаполиса. Там, где никому не будет дела до прошлого и никто не сунется искать.

Только утром, из новостей он узнал о том, чем обернулась для Алекса беседа. Совесть грызла заживо. Чед звонил в больницу, пытался под видом репортёра разузнать о состоянии Алекса, но ему ответили лишь, что полиция запретила разглашать информацию.

Нервы расшатались настолько, что началась мигрень и выбила из колеи на двое суток. А потом позвонил телефон.