Напиток для Шапокляк

– Вот это хорошая идея. Вряд ли полицейские станут рыться в отходах и биогумусе.

– Я говорила, что не время еще вывозить подстилку! Видишь! Пригодилось. Там опилок накопилось так много, что, если сунем фарш в середку или на дно компостера, то никто в жизни не докажет, что там что-то есть еще помимо подстилки, травы и гнилых яблок из сада.

Фима слушала, и у нее волосы на голове вставали дыбом оттого, как по-хозяйски деловито распоряжаются злодеи их будущим.

– Я так-то не согласная удобрять яблони! – прошептала Диана. – И огурцы тоже не хочу собой удобрять! Я не настолько их люблю, чтобы ради них лезть в мясорубку.

– Боюсь, что у нас не будет другого выбора.

– Почему это? Их двое, нас четверо. Если мы сейчас на них нападем все вместе, то скрутим.

Может, оно так бы и вышло, будь друзья на свободе. Но между ними и злодейской парочкой находились прочные железные прутья и дверь, закрытая на надежный замок.

– Арсений, выручай нас! Вскрывай замок! Нечего больше ждать, они нас прикончат!

Арсений встрепенулся и кинулся к замку. Счет пошел на секунды. Пока Арсений ковырялся с замком, а старуха проклинала его и пыталась отогнать от двери, Селиван куда-то исчез. Вернулся он с необычного вида ружьем. Заряжал он его чем-то похожим на миниатюрные шприцы, с удовольствием давая пояснения:

– Не нужно лишней суеты. У меня тут припасены дротики со снотворным. Обычно используем их для обездвижения наших животных, когда с ними необходимо проделать какие-то медицинские или другие манипуляции. Один дротик – и вы заснете глубоким и крепким сном. И ничего не почувствуете. Ну вот! Готово!

И он принялся с увлечением палить по четверке друзей, которые начали метаться по клетке, стремясь увернуться от летящих в них дротиков.

– Да что же вы такие верткие-то! – с досадой бормотал Селиван, которому никак не удавалось попасть в людей. – Стойте спокойно!

Понятное дело, что никто его не послушался. Друзья продолжали играть в пятнашки со смертью. Неизвестно, как долго продолжалось бы это развлечение. И вполне возможно, что запас дротиков со снотворным у Селивана закончился бы скорее, чем силы у четырех друзей. Но, к сожалению, Шер-Хана все же заинтересовало происходящее в его клетке.

Тигр и раньше-то без всякого восторга принимал появление гостей у себя в доме, пока они вели себя тихо и скромно, он мирился с их присутствием. Однако теперь он окончательно вышел из себя. Бегают! Носятся! Кричат! Никакого порядка! И тигр решил показать, кто в клетке хозяин.

Издав мощный рык, от которого Диана с Фимой побледнели, а Борюсик так и вовсе грохнулся в обморок, тигр вышел к тем, кто нарушал его тишину.

– Ну всё! Нам конец!

И стоило Арсению это сказать, как он упал. Сначала Фима подумала, что с ним тоже случился обморок, но потом она увидела, что из шеи торчит что-то синенькое и пушистое. Это был дротик. Лишь на крохотное мгновение задержавшись на одном месте, Арсений дал преступнику шанс подстрелить себя.

– Прощай!

Арсений смотрел на Фиму, и глаза его закатывались. Последним усилием воли он что-то прошептал, но губы ему уже не повиновались, и Фима не смогла услышать, что же он хотел сказать ей напоследок. Но уже то, что его последние слова были обращены именно к ней, говорило о том особом месте, которое она занимала в его жизни. Фиме бы порадоваться, вот только сейчас ее одолевали совсем другие чувства.

Вместе с оставшимися на ногах друзьями Фима попыталась увернуться от летящих в нее дротиков. Увы, вскоре та же участь, что и Арсения, постигла и Бориса, а за ним и Диану. Они оба обзавелись украшением в виде пушистых комочков. Глядя на то, как ее друзья один за другим плавно укладываются на жесткий бетон, Фима с ужасом ждала, когда наступит ее очередь.

Но ей пришлось подождать. И следующим подстреленным стал Шер-Хан. Когда тигр заинтересовался лежащим ближе всего к нему телом, он тут же получил дротик в нос. Вряд ли Селиван обладал такой снайперской меткостью, скорее всего, это была случайность. Однако дротик сработал исправно. Глаза у тигра скосились к переносице, словно он пытался понять, что за непонятная штука его укусила за нос. Но затем глаза у него стали соловеть, он опустился на брюхо, а потом и вовсе оцепенел.

Фима оглянулась. Она осталась одна. Судьба ее была решена.

– Как же вы могли! – воскликнула она, в ярости глядя прямо на Селивана. – Вы хоть посчитайте, сколько жертв! Нас четверо. Парикмахерша! А потом Наталья, Матильда и Гриша! Эти трое ведь тоже умрут!

Но Селиван не устыдился.

– Во всяком случае, я очень на это рассчитываю, – ответил он. – После всех предпринятых мной усилий будет очень глупо и обидно, если кто-нибудь из них все-таки выживет и расскажет про меня.

– Значит, все они знали о ваших планах? И Наталья?

– Она кое о чем догадывалась. До последнего не верила, но догадывалась. И это уже становилось опасным для меня.