Напоминание о нем

Жалко, что на этой игре не было Романа. Сегодня он не смог прийти, а обычно именно он – мой предлог, чтобы избавиться от бригады мамашек. Часть из них дружат с Леа, так что из уважения к ней они не кокетничают со мной напрямую. Но на Романа запрет не распространяется, так что обычно я кидаю волчицам его.

– Передавай Грейди привет. – Я ушел от них и направился к Диэм и Грейс.

Я не знаю, как защищать Кенну в таких ситуациях. И не знаю, надо ли. Но мне кажется неправильным позволять всем вокруг думать о ней самое худшее.

Я не говорил Кенне, что подвезу ее сегодня на работу. Но я и сам об этом не знал до тех пор, пока не выехал в бар и не сообразил по пути, что ее смена в магазине вот-вот закончится.

Я заехал на парковку, и не прошло и двух минут, как она вышла из магазина. Она не заметила мой грузовик и направилась в сторону дороги, так что я поехал ей навстречу.

Она увидела меня и, готов поклясться, сделала гримасу, когда я указал ей на пассажирскую дверь. Открыв ее, она пробормотала: «Спасибо». А потом сказала:

– Меня необязательно подвозить. Я нормально хожу.

– Я только что с бейсбола и все равно ехал мимо.

Она поставила сумку между нами и застегнула ремень.

– Она хорошо играет?

– Ага. Хотя, думаю, ей нравится не столько сама игра, сколько возня с друзьями. Но если она будет заниматься, то сможет играть хорошо.

– А чем еще она занимается, кроме бейсбола?

Я не мог винить Кенну за любопытство. Я сам поставил себя в такое положение, поделившись с ней слишком многим, но теперь эти мамашки заронили мне в голову зерно сомнений.

Что, если она выспрашивает у меня все это, чтобы выяснить расписание Диэм? Чем больше она будет знать про ее занятия, тем легче ей будет внезапно украсть ее. Я чувствовал вину за сами мысли об этом, но Диэм – важнее всего в моей жизни, и мне становилось еще хуже из-за того, что я недостаточно прочно защищаю ее.

– Прости, – сказала Кенна. – Я не должна задавать вопросы, на которые тебе неудобно отвечать. Это не мое дело.

Она отвернулась к окну, а я выехал на дорогу. Она сжимала пальцы одной руки другой. Диэм делает то же самое. Невероятно, как два человека, которые даже никогда не встречались, могут иметь одинаковые манеры.

В машине было шумно, и, набрав скорость, я прикрыл свое окно. Я считал, что должен предупредить ее.

– Они подали против тебя запрос на запрет приближаться к ним.

Она покосилась на меня краем глаза.

– Ты серьезно?

– Да. Я хотел предупредить тебя до того, как тебе вручат бумаги.

– Почему они это сделали?

– Думаю, происшествие на стоянке испугало Грейс.

Она покачала головой и снова отвернулась к окну. И больше не сказала ничего, пока мы не свернули в проезд позади бара.

У меня было чувство, что я подвел ее, испортив ей настроение, как только она села ко мне в машину. Не нужно было говорить ей про этот запрет до начала смены, но мне казалось, она имеет право об этом знать. Она действительно не сделала ничего, чтобы подпасть под такой запрет, но сам факт ее присутствия в одном городе с Диэм – достаточно серьезная причина для семьи Ландри обратиться в суд.

– Она занимается танцами, – сказал я, отвечая на ее вопрос про Диэм. Я заглушил мотор и включил видео со вчерашнего концерта. – Вот где я был вчера. На концерте, – и протянул Кенне телефон.

Первые несколько секунд она смотрела с напряженным лицом, а потом расхохоталась.

Я злился, что мне так нравится глядеть на лицо Кенны, смотрящей видео с Диэм. Со мной что-то происходило. Заставляло чувствовать то, чего я не должен был. Но само чувство нравилось мне и вызывало желание увидеть, как Кенна общалась бы с Диэм в реальной жизни.

Кенна просмотрела видео трижды, широко улыбаясь.

– Она ужасная!

Я рассмеялся. В ее голосе звучала радость, которой там обычно не бывало, и я подумал, стала бы эта эмоция привычной, если бы Диэм стала частью жизни Кенны.

– Она любит танцевать? – спросила Кенна.

Я покачал головой.

– Нет. Когда концерт кончился, она сказала, что хочет бросить танцы и заниматься «этой штукой с саблями».

– Фехтованием?

– Она хочет пробовать все. Постоянно. Но никогда нигде не задерживается, ей становится скучно, и она думает, что что-то другое будет интереснее.

– Говорят, скука – признак ума, – сказала Кенна.

– Она очень умная, так что в этом есть смысл.

Кенна улыбнулась, но, когда она возвращала мне телефон, ее улыбка померкла. Она открыла дверь и направилась ко входу в бар, и я пошел за ней.

Я открыл ей дверь бара, и Эрон поздоровался с нами.

– Привет, босс. Привет, Ник.

Кенна подошла к нему, он поднял руку, и они хлопнули друг друга по ладоням, как будто знакомы гораздо дольше, чем всего один общий рабочий день.

Роман зашел в кухню, неся поднос с пустыми бутылками. Он кивнул мне.

– Как все прошло?

Роман привлек внимание Кенны.

– Там были без глютена. Я отложил тебе три штуки в холодильник.

– Спасибо, – сказала Кенна. И это был первый, который я заметил, намек на радость, не имевший отношения к Диэм. Меня вчера не было тут три часа, и, похоже, за это время она успела подружиться со всеми вокруг.