Народный совет

Обеспокоенная более нас всех существованием тайной схемы, способной заставить федералов вмешаться в дела столицы, Псина Ушастая сдалась первой и скачала труд товарища Лебедева, широко разрекламированный им самим по протестным группам. За проявленную щедрость ее постигло жестокое разочарование. Единственная схема, которую она обнаружила в книжке, была передернута с учебника обществознания для восьмых классов. На ней была изображена структура органов государственной власти и местного самоуправления, сплоченных вокруг большого прямоугольника, внутри которого заглавными буквами было написано "НАРОД".

Следующие двадцать страниц страниц автор посвятил перечислению всех возможных инстанций, куда гражданин может обратиться со своей проблемой. Еще десять он кратко описывал действия активистов в горячих точках по всей Москве. Две строчки он отвел выдвижению Марии Соловьевой своей кандидатуры в президенты. Ее имени он, правда, не упомянул, ограничившись лишь замечанием об экстравагантном способе привлечения внимания к проблеме. Свой доклад товарищ Лебедев завершил подборкой "стихо-зло-творений" — так он называл свое творчество.

— Все еще рифмует глаголами, — отозвалась Мария Соловьева, получив от Псины по электронной почте и наскоро пролистав сей примечательный труд.

Алена, признав свое поражение перед обилием орфографических ошибок и почти полным отсутствием пунктуации, читать текст отказалась, передав право судить о его практических достоинствах нам.

— Не, — упорствовала Мария, — может, пригодится какому-нибудь новичку в нелегком деле сопротивления властям, но вообще — это, конечно, сочинение в духе "как я провел это лето".

— Ну, хоть что-то, — заметила Марина Аркадьевна, — почему бы нам не написать свою книгу?

Мария неопределенно переменилась в лице и, возведя глаза к небу, трагически произнесла:

— Двести восемьдесят два.

Мы стояли возле четырехэтажного административного здания, где располагалась управа нашего района. Мимо по величественным ступеням деловито сновали люди. Место это было очень похоже на улей.

— Гнездо зла, — подсказала мне Мария, — а внутри засела матка.

Она вытаращила глаза в притворном испуге.

— Ладно тебе! — приструнила ее Алена, — Маргарита Степановна на днях жаловалась, что ей работать приходится до часу ночи. Говорит, водитель ее, наверное, ненавидит.

— Полностью разделяю его негодование, — откликнулась Мария, — нарушать Трудовой кодекс — последнее дело.

Работы в парке близились к завершению и префектура внезапно озаботилась общественным мнением. По ее поручению управа организовала рабочую группу из жителей и активистов. В два часа буднего дня мы собрались в парадном конференц-зале, рассевшись на обитых блестящим, болотного цвета шелком стульях. На невысокой сцене под роскошным ламбрекеном за длинным столом сидели отмеченные соответствующими табличками глава управы, ее заместитель по вопросам ЖКХ и благоустройства, представитель проектировщика, представитель подрядчика, инженер технического надзора Департамента капитального ремонта и юрист дирекции парка, постоянно поглядывающий на свои подозрительно красивые наручные часы.

Партер стихийно разделился на две противоборствующие фракции. Слева кучно сидели оппозиционно настроенные защитники парка, а справа провластные муниципальные депутаты во главе с Виктором Геннадьевичем и общественные советники. Одна из них, женщина с вытянутым, недобрым из-за тонко ощипанных бровей лицом, как раз держала слово:

— Наконец-то наш парк приведен в порядок! — громко восхищалась она. — Есть, где погулять и отдохнуть. Я благодарю нашу дорогую главу управы Маргариту Степановну и, конечно, нашего уважаемого префекта Александра Тимофеевича за их заботу о благополучии жителей района. Думаю, сейчас я выражаю мнение всех присутствующих.

— Вам, Ирина Анатольевна, лучше не думать! — мгновенно вылезла Мария Соловьева и поднялся привычный ор. — Лучше расскажите нам, вы за прайс работаете или от чистого недомыслия? — осведомилась она, перекрикивая остальных.

— Я такой же житель, как и вы! — зычно парировала Ирина Анатольевна.

— Таки по недомыслию!

— Тихо! Тихо, коллеги! — обратилась к залу глава управы, — мы здесь не для ссоры, а для решения конкретно поставленных задач. Вы должны согласовать нам лавочки и урны, которые поставят в парке.

— Лавочки! — выплюнула красная от гнева Псина, вскочив с места. — У нас тут нарушений в полный рост! Капитальное строительство павильонов, — принялась перечислять она, загибая пальцы, — их надо сносить. Асфальтирование дорожек. Половину берега пруда заложили плиткой, вторая половина — в резине. Уничтожена луговина. Понаставили беседок, где теперь бомжи бухают. Трансформаторная подстанция! Вы охренели?!

— У нас на повестке стоят только лавочки и урны, — твердо повторила глава управы.

— Сливают повестку, — мрачно предсказала Алена, когда мы покинули это бессмысленное мероприятие.