Нарциссический абьюз. Как распознать манипуляции, разорвать травмирующую связь и вернуть контроль над своей жизнью

Дофамин связан не только с удовольствием. Считается, что мозг вырабатывает этот гормон не только в приятные минуты, но и в важных ситуациях, связанных с выживанием (McGowan, 2004). Как говорит доктор психологии Саманта Смитштейн, «дофамин не просто медиатор, диктующий, что приятно, а что нет; он также подсказывает мозгу, что важно и на что следует обратить внимание, чтобы выжить. И чем интенсивнее опыт, тем активнее дофамин побуждает мозг повторить эти действия в целях выживания».

У жертв абьюза, к сожалению, дофамин зашкаливает. Как считает доктор наук Сьюзен Карнелл, такая абьюзивная тактика, как периодические подкрепления, сильно действует на дофаминовую систему, поскольку гормон вырабатывается в бо

льших количествах, когда вознаграждение выдается с непредсказуемой периодичностью. Хелен Фишер отмечает, что опыт фрустрации и влечения, который мы переживаем, столкнувшись с препятствиями на пути к любви, на самом деле усиливает романтическое чувство, а не сдерживает его. Сама природа травмы в абьюзивных отношениях усиливает нашу нездоровую зависимость от партнера.

Так что милые словечки, которые нам нашептывают на ухо после эмоционального абьюза, извинения, попытки вызвать жалость, редкие проявления нежности на этапе обесценивания прямо перед следующей агрессией на самом деле помогают закрепить эту схему вознаграждения, вместо того чтобы разрушить ее.

Дофаминовой привязанности способствует чудовищный когнитивный диссонанс, когда мы придерживаемся противоречивых убеждений относительно абьюзера, появившихся под влиянием нашей физиологической связи с ним, а также его фальшивой маски и периодических проявлений доброты. Доктор Джозеф Карвер говорит о силе когнитивного диссонанса в своей статье «Любовь и стокгольмский синдром»[40]

(Love and Stockholm Syndrome, 2004), где он характеризует его как механизм выживания в «абьюзивной, контролирующей обстановке».

Мы способны оправдывать, преуменьшать и даже отрицать абьюз из-за когнитивного диссонанса, не желая отказываться от своей изначальной убежденности в том, что нарцисс – добрый, любящий, заботливый человек, постоянно вспоминая и романтизируя ранние этапы отношений. Добавьте к этому агрессию, которая побуждает наш мозг «включить внимание», а также приятные воспоминания, к которым мы возвращаемся снова и снова, и мы получим адскую биохимическую связь.

Кортизол, адреналин и норадреналин

Кортизол – гормон стресса, и вы даже не представляете, в каких количествах он вырабатывается во время травматических взлетов и падений абьюзивных отношений. Его вырабатывают надпочечники в ответ на страх: это часть естественной реакции «бей или беги». Поскольку мы редко получаем физическую разрядку после того, как кортизол был выделен в результате эмоционального насилия, стресс «застревает» в нашем организме, особенно если вследствие абьюза мы испытываем симптомы ПТСР или комплексного ПТСР (van der Kolk, 1991; Walker, 2013).

Новые исследования подтвердили, что кортизол усиливает влияние воспоминаний, связанных со страхом, при этом окситоцин и кортизол работают в паре, закрепляя вызванные страхом воспоминания (Drexler et al, 2015). Кортизол вырабатывается не только в ходе травматических событий, но и когда мы вспоминаем о них. При флешбэке «происходит резкий скачок уровня кортизола, когда воспоминание закрепляется и кодируется в конкретных нейронах» (Bergland, 2015). Секреция кортизола в ответ на страх, а также неизбежные флешбэки еще сильнее закрепляют воспоминание, все глубже впечатывая его в наши нейронные пути. Память о травме становится настолько интенсивной и яркой, что от нее сложно избавиться.

Каждый раз, когда мы размышляем об эпизодах насилия, повышается уровень кортизола, вызывая все новые проблемы со здоровьем. В блестящей статье Кристофера Бергланда «Кортизол: почему гормон стресса – наш враг номер один» (Cortisol: Why The Stress Hormone is Public Enemy No. 1, 2013) предлагается множество способов противостоять влиянию этого гормона: физическая активность, осознанность, медитация, смех, музыка и социальное взаимодействие.

Адреналин и норадреналин тоже настраивают организм на реакцию «бей или беги» и повинны в нашей биохимической связи с абьюзером (Klein 2013). Когда мы видим любимого человека, выделяется адреналин, тут же учащается сердцебиение и потеют ладони. Однако адреналин связан также со страхом: исследования подтвердили, что, когда мы переживаем вместе с партнером напряженный, пугающий опыт, мы испытываем более сильную привязанность и притяжение к нему, поскольку страх и негативный опыт также стимулируют дофамин, связанный с системой вознаграждения нашего мозга (Meston & Frolich, 2003; Wang & Tsein, 2011).