Нарушая заповеди

А скажи я по телефону, что не имею никакого опыта, разве он пригласил бы меня на собеседование? Вадим — это как раз мой шеф — со мной согласился и оптимистично предположил, что раз я понравилась ему, то и гостям непременно понравлюсь. А при желании и должном усердии никаких проблем с обучением у меня не возникнет. У меня их и не возникло, тем более под контролем Павла, а он, между прочим, бариста с серьёзным опытом и мой временный наставник. А ещё он оказался очень весёлым, добрым и болтливым парнем.

Впрочем, мой сегодняшний «тук-тук-тук» вовсе не из-за работы, а потому что у меня, наконец-то, появилась причина приехать к Ромке. Повод, конечно, так себе… Найти работу — вовсе не подвиг, да и денег я пока не заработала. Но более весомых аргументов у меня всё равно нет, а мне хоть бы увидеть его… Чтобы Ромка знал, что я не трепло и действительно намерена заработать собственным трудом. Возможно, ему покажется это смешным, ведь сам он с детства работает… Да пусть думает, что хочет, но выслушать он меня должен!

— Ты чего фырчишь, как сердитый ёжик? — смеётся Ян, а я вдруг понимаю, что слишком импульсивно думаю. Надеюсь, хоть не вслух.

— Я хотела сегодня поехать на своей машине, — говорю первое, что приходит в голову, и не вру.

— Ева, пожалей отцовские нервы, — вздыхает Ян. — Да и негоже такой красотке ездить на помятом авто.

— Но это ведь я его помяла!

— Ты меня удивляешь! Если босс уступил твоим капризам, позволив самой заработать на ремонт, это вовсе не значит, что он спокойно станет смотреть, как его любимая малышка едет на раздолбанной тачке. Так что…

— Капризам? — я так возмущена, что получается визгливо, но Ян невозмутимо пожимает плечами и задаёт встречный вопрос:

— А что это, Евлалия, — твоя долгоиграющая мечта? Всегда хотела стать бариста? Нет, ты не подумай, что я осуждаю, твоя попытка даже похвальна…

Обойдусь как-нибудь без твоей похвалы!

— Только, Ев, подумай сама, ну сколько ты там заработаешь? Всей суммы всё равно не наберёшь, а потом у тебя учёба начнётся. Отец тебе хоть подогнал бы что-то стоящее…

— Сколько заработаю — все мои! А папа, конечно, подгонит… Он легко сможет мне заплатить, как целому штату клининговой компании только за то, что я протру мебель от пыли в его кабинете. Но это так — в качестве примера. Просто я знаю, куда бы он меня ни пристроил — зарплату будет платить он, потому что вчерашняя школьница на фиг нигде не нужна. Тогда почему бы мне просто не позволить ему восстановить машину?

— Так вот и я об этом…

— Это был риторический вопрос, Ян! И всё — закрыли тему.

Капризы… Вот, значит, как все думают… Почему-то слышать это от Яна очень обидно. Он ведь работяга и должен меня понять. Да и Василиса туда же… Даже Ангелина сочла своим долгом высказаться по этому поводу — «Ева, ты серьёзно считаешь, что это достойное занятие для дочери Тимура?» Дура! Будто я проституткой работаю! Меньше всего меня интересовало, что думает о моей работе папина очередная гейша, о чём я, собственно, ей и заявила. Без «гейши», конечно. Жаль, что я ещё авторитетное мнение Маргаритовича не заслушала.

А мамуля!.. — «Работать?! Евочка, солнышко, какой ужас! Твой отец совсем с ума сошёл?! Рабовладелец!»

Похвалилась, называется. Похоже, они все сговорились. Даже Котя приняла мою работу со скепсисом.

Один папа меня не отговаривал, хотя и особого восторга в его глазах я не заметила. Зато прекрасно заметила нашего великана Ярика, дежурившего вчера недалёко от «Кофейни». И вывод напросился сам собой — папе было бы легче, если бы я тупо всё лето прожигала его деньги, даже разбив ещё парочку новых машин. Но, слава богу, он мне об этом ни за что не скажет.

— До вечера, пчёлка, — Ян широко улыбается, а я молча покидаю салон, стараясь не сильно хлопнуть дверцей.

А как хорошо начинался этот день…

— Привет, Ева! Выглядишь потрясающе! — Павел встречает меня совсем другой улыбкой — восхищённой и искренней, и на сердце становится теплее.

Посетителей нет, и мы позволяем себе поболтать. Хотя болтает в основном Паша. У него очень бурная личная жизнь и он обожает делиться подробностями, от которых у меня периодически розовеют щёки. Поэтому, когда появляется первый гость, я с облегчением сбегаю в подсобку.

Как же мне нравится моя форменная одежда! Белая блузка, зауженные чёрные брючки с подтяжками и черный галстук. Всё это смотрится на мне потрясающе, а если бы сюда ещё шляпу… мужскую — абсолютный крышеснос!

Вчера один рыжий волосатый мужик мне так и сказал. Два часа у нас проторчал, ведро кофе выпил и засыпал меня комплиментами. Слышал бы это Ромка… И хоть мужик был рыжий и некрасивый, — терпеть не могу бородатых — с ним было очень весело. А ещё он оказался священником — обалдеть! Как-то я их себе по-другому представляла — степенными, серьёзными и очень правильными… Ну, и если не в поповском балахоне, то уж точно не в джинсах. А этот… Да в нём от попа — одна борода, и то рыжая.