Нарушаю все правила

– Я просто пытаюсь угадать, есть ли у тебя пояс Адониса. Такое, знаешь, характерное очертание между бедрами. – Би спустилась взглядом к обсуждаемому месту его тела. – С рельефными косыми мышцами.

Остин ничего не ответил, но блуждавшая на его губах улыбка исчезла. Затянувшееся мгновение он стоял неподвижно, лишь два раза глубоко, прерывисто вздохнул.

Затем взялся за пряжку ремня.

Глава 14

Когда его форменный ремень с тяжелым стуком упал на пол, сердце у Би часто и гулко забилось. Глаза их встретились, и в горле у нее сделалось сухо, точно после ветра Санта-Ана[19]

в сентябре. Затем Остин поднял руки к верхней пуговице рубашки и, разомкнув ворот, стал не торопясь, одну за другой, расстегивать дальше.

«О боже, боже, боже…» Как она могла просто стоять и наблюдать, когда ее тело пришло в такое оживление. Внутри в ней все накалялось, расцветало и плавилось одновременно. Би сделалось настолько жарко, что хотелось немедленно сорвать с себя одежду.

Потихоньку, дюйм за дюймом, грудь у Остина обнажилась. Большей частью чистая и гладкая, за исключением легкой рыжеватой поросли на грудных мышцах и вокруг сосков. Эта небольшая растительность спускалась по его телу южнее – все ниже и ниже, – к пупку и далее, сужаясь, точно острие, и упираясь в пояс брюк, где наконец скрывалась от глаз. Остин выдернул полы рубашки и, скинув ее с плеч, уронил следом за ремнем.

И теперь, когда Би получила возможность увидеть его торс во всей красе и цельности, во рту у нее пересохло, как в безжизненной пустыне Мохаве.

Остин без рубашки представлял собой нечто бесподобное. Золотистая гладкая кожа, широкие крепкие плечи, рельефные мышцы. Выпирающие ключицы и неглубокая впадинка в том месте, где они встречаются. Едва просматривающиеся ребра и легкие углубления между ними. И лесенка немного неровных кубиков брюшного пресса, удачно разделенная идеальным количеством волос.

И, наконец, вот и он! Пояс Адониса! Пояс Бэтмена. V – знак победы и греха. Знак полнейшего экстаза.

Да, он не был так рельефно «вылеплен», как многие парни-культуристы на пляжах близ Лос-Анджелеса. К тому же на бедрах у него, пусть и слегка приспущенные, сидели брюки, скрывая то, что находилось ниже. Однако и то, что Би могла заметить, смотрелось великолепно.

– Ну что могу сказать… – Она подняла взгляд, вновь встретившись с его глазами. Господи, даже глаза у него казались такими жаркими, словно готовы были вскипеть в глазницах. – Да, он там есть. – Она сделала большой глоток вина. – Ты… качаешься?

Он выдавил напряженную улыбку:

– Вполне хватает ранчо.

– Что ж, чем бы ты ни занимался, – она вновь неспешно обвела взглядом его грудь и кубики на животе, – это работает.

– Спасибо.

Он опустил ладони к животу, побарабанил пальцами по прессу, и – господи, помоги! – Би невольно сконцентрировалась взглядом на этом его движении, как будто Остин отстукивал сейчас какой-то тайный код и от того, сумеет ли она его взломать, зависела судьба всего мира.

– Да, мне говорили, что они крепкие. – Широко улыбнувшись, Остин поднял ладонь и поманил к себе Би: – А может, подойдешь поближе и убедишься в этом лично?

Би и хотела бы через долгие годы сказать, что в этот момент она опомнилась и отклонила сомнительное приглашение. Увы, она не была настолько стойкой. Как будто Остин распахнул перед ней двери в Диснейленд, обещав частную экскурсию, а Би была помешана на этом парке развлечений.

Словно движимая невидимой натянутой струной, Би допила остатки вина и на неверных ногах приблизилась к тому месту, где стоял Купер. Чем ближе она подходила, тем делалось ей жарче, как будто он держал ее в прицеле лазерного луча. Улыбка его погасла, оставив в глазах тлеющий жар, и этот раскаленный взгляд сосредоточился на ней. У Би заколотился в ушах пульс, и дыхание, резко вырывавшееся из легких, заклокотало в горле.

Какая-то малая часть ее сознания никак не могла поверить, что она и впрямь это делает, что она настолько дерзка и бесстрашна. Все прочее, однако, уже предалось разгорающемуся жару.

Она остановилась перед Остином – очень близко, но никак его не касаясь. От его кожи волнами исходило горячее тепло, окатывая Би, словно пары и струи гейзера, затягивая ее, точно морским приливом. Едва уловимый аромат его одеколона защекотал ей ноздри, в то время как куда более земной запах разгоряченного мужского тела пробудил в ее мозгу самый что ни на есть первобытный слой.

Всё. Ты – Тарзан, я – Джейн.

Она желала этого мужчину, черт подери! Равно как и он желал ее.

С бешеным пульсом в висках Би перевела взгляд с его лица к бугрящимся на уровне ее глаз бицепсам. Осторожно, еле ощутимо коснулась кончиком пальца его плеча. Прикосновение было легчайшим, однако она различила в его частом дыхании дрожь и, сжав от волнения пальцы на ногах, подалась к нему ближе. Проведя пальцем по бицепсу одной руки, Би медленно двинулась вокруг Остина, продолжая невидимую линию на его спине.