Нарушение морских коммуникаций по опыту действий Российского флота в Первой мировой войне (1914-1917)

С оперативной точки зрения документ интересен прежде всего тем, что предусматривал комплексное применение надводных (ударных и минно-заградительных) сил, подводных лодок[396], а также «воздухоплавательного парка» — дирижаблей, на которые предполагалось возложить разведывательное обеспечение развернутой к Босфору группировки. Замысел российского командования предусматривал сосредоточение главных сил флота к устью пролива не позднее чем через 36 часов с момента получения приказа о выходе в море; постановку минного заграждения в Босфоре[397] предполагалось начать с получением сведений о появлении неприятельского флота в Дарданеллах.

При попытке противника прорвать блокаду Черноморскому флоту следовало дать бой на заранее подготовленной в предпроливной зоне минной позиции и в случае успеха возобновить блокирующие действия с опорой на маневренные пункты базирования, созданные на прилегающих рейдах (Кефкен, Инада и др.). Если же бой не даст желаемых результатов, считалось целесообразным отойти к своим берегам для решения в последующем задачи недопущения прорыва неприятеля в северо-западный район Черного моря и в Азовское море. Для нейтрализации угрозы со стороны румынских военно-морских сил предполагалось сосредоточить резервные корабельные силы (включая часть подводных лодок) к устьям Дуная и выставить 300 мин у Сулины и Констанцы.

Очевидно, что слабым местом плана 1909–1913 гг. являлся чрезмерно оптимистический расчет на своевременное упреждение противника. Рискованной была и постановка столь крупного минного заграждения (2300 мин) в зоне досягаемости турецких береговых батарей. Кроме того, трудно полагать оправданным расчет на возможность базирования флота в неприятельских водах в течение оперативно значимого промежутка времени без надлежащего тылового и технического обеспечения столь значительных сил соответствующей группировкой плавучего тыла.

Между тем военно-морские планы «младотурок» начали претворяться в жизнь. Хронический дефицит бюджета Османской империи не позволил в полной мере реализовать чрезмерно оптимистическую кораблестроительную программу 1908 г., однако флот Порты существенно усилился. В сентябре 1910 г. оттоманские морские силы пополнились купленными в Германии линейными кораблями додредноутного типа «Торгуд Рейс» и «Барбаросс Хайреддин» (бывшие «Вайссенбург» и «Курфюрст Фридрих Вильгельм»), к которым до конца года присоединились четыре вполне современных эсминца типа «Муавенет-и Миллие» (бывшие германские «S165» «S168»)[398]

.

Турецкий линейный корабль «Торгуд Рейс» (1911 г.)

Укрепление морских сил потенциального противника потребовало пересмотра взглядов на задачи Черноморского флота в будущей войне, заставив российское военное руководство умерить свои наступательные амбиции. В 1911 г. на Особом совещании в Одессе, рассматривавшем вопрос о подготовке к высадке морского десанта в район Босфора в связи с напряженной обстановкой на Балканах, командование флота признало, что господство на море «недостижимо для Черноморского флота при его современном состоянии даже в том случае, если противником нашим явится одна Турция. Флот не может гарантировать обладание морем даже в течение 12 суток, так как превосходство его над турецким флотом весьма незначительно»[399]

. К подобным выводам пришло и состоявшееся в том же году совещание в ГУГШ с участием представителей МГШ: «Десантная экспедиция к Босфору при современном соотношении морских сил наших и турецких невыполнима»[400]. Это обстоятельство, по-видимому, вполне осознавали и у Певческого моста. В июле 1911 г. советник МИД А. А. Гирс, предлагавший отказаться от отстаивания принципа закрытия Проливов и инициировать их нейтрализацию, писал, что до «занятия и укрепления нами Верхнего Босфора» дело дойдет не скоро[401].