Нарушение морских коммуникаций по опыту действий Российского флота в Первой мировой войне (1914-1917)

Результатом действий на германских коммуникациях стало уничтожение или захват 29 грузовых судов суммарной грузовместимостью около 55 тыс. брт[750]. Как видно из приложения 22, наибольших успехов добились подводные лодки, главным образом английские. Последние, как заметит впоследствии британский историк, «вызвали смятение, намного превосходившее их силу»[751]. Наиболее яркое достижение принадлежит «E19» (коммандер Ф. Кроми), которая в боевом походе 15 (28) сентября 31 сентября (13 октября) в районе Дарсерорт — Фальстербо потопила пять неприятельских судов («Вальтер Леонардт», «Германия», «Гуртруне», «Директор Рипперхаген» и «Никомедиа») суммарной грузовместимостью 12307 брт, два судна («Свиониа» и «Лулеа», всего 5008 брт) вынудила выброситься на берег, а по пути в базу захватила в качестве приза шведское судно «Нике» вместимостью 1800 брт, направлявшееся в Германию с грузом руды

[752].

Вместе с тем, оценивая итоги боевой работы Балтфлота на морских сообщениях противника, следует иметь в виду, что прямые потери, нанесенные перевозкам жизненно необходимой Германии железной руды, не превысили процента от их объема. Поэтому тезис о влиянии результатов боевой работы Балтфлота на «самую способность» неприятеля вести войну, имеющий широкое хождение в отечественной и отчасти в зарубежной литературе[753], содержит, как нам кажется, некоторое преувеличение. Очевидно, что в кампании 1915 г. Балтийскому флоту с оперативно подчиненной флотилией английских подводных лодок не удалось прервать ни одну из коммуникационных линий противника (транспортировка руды из Швеции и воинские перевозки в юго-восточной части моря) на оперативно и тем более стратегически значимый промежуток времени, хотя германскому судоходству был, бесспорно, нанесен некоторый ущерб. О последнем свидетельствует, в частности, сообщение российского посланника в Норвегии С. Арсеньева в МИД от 2 (15) ноября 1915 r. «Вследствие успешных действий английских подводных лодок в Балтийском море два норвежских пароходных общества прекратили рейсы в германские порты и распродают свои пароходы»[754]

. Э. Людендорф (в 1915 г. начальник штаба главного командования на Востоке), характеризуя обстановку на Балтике во время наступления Неманской армии в июле августе, вынужден признать: «Использовать порт Либавы для снабжения войск можно было лишь с большой осторожностью. Русские военные корабли и английские подводные лодки господствовали в восточной части Балтийского моря»[755].

Английские подводные лодки типа «E» в Ревеле

Экипаж «E19» во главе с коммандером Ф. Кроми

Еще одно принципиально важное обстоятельство: потери грузового тоннажа заставили высшее германское военно-морское командование существенно усилить, хотя и на непродолжительное время, корабельную группировку на Балтике за счет ослабления сил, действующих на главном для германцев морском театре — в Северном море. После гибели девяти грузовых судов в октябре 1915 г. и последовавшего следом отказа судовладельцев от регулярного сообщения со Швецией (в письме начальнику Адмирал-штаба адмиралу Х. фон Хольцендорфу от 14 (27) декабря 1915 г. принц Генрих охарактеризовал эту ситуацию как «кризис судоходства») командующий Флотом открытого моря получил приказ о передаче на Балтику малых крейсеров «Берлин» и «Штутгарт», а также 3-й и 5-й, а затем вместо нее 1-й флотилий миноносцев[756].

Вообще, успехи русского флота осенью 1915 г. заставили командование противника откорректировать свои взгляды на роль и место обороны сообщений в боевых действиях на Балтике. Потери, понесенные германским судоходством, заставили немцев безотлагательно принять ряд мер по организации противолодочной обороны (приложение 26). Увеличились масштабы реквизиции рыболовецких и каботажных судов для переоборудования их в эскортные корабли, было организовано патрулирование опасных районов авиацией с аэродромов в Варнемюнде, Штральзунде и Росслине. Специально для борьбы с российскими и английскими лодками на Балтику была направлена подводная лодка «U66»: ее предполагалось использовать совместно с «судном-ловушкой» (речь шла о буксировке лодки в подводном положении, однако на практике этот прием реализовать не удалось)[757].