Нарушение морских коммуникаций по опыту действий Российского флота в Первой мировой войне (1914-1917)

Важнейшим фактором, определившим характер оперативной обстановки на Балтийском морском театре в кампанию 1916 г., стал перенос центра тяжести стратегических усилий германских вооруженных сил на Западный фронт. Крупномасштабных наступательных действий на приморском стратегическом направлении Восточного фронта немцы не вели, не дали сколь-нибудь существенных результатов и летние наступательные операции армий русского Северного фронта. Германский флот, основные силы которого были сосредоточены против англичан и не покидали Северного моря, активности на Балтике не проявлял. Боевые действия на Балтийском театре прибрели характер позиционный борьбы, что дало М. А. Петрову основание назвать балтийскую кампанию 1916 г. «периодом затишья»[767].

Состав противоборствующих группировок военно-морских сил в 1916 г. претерпел значительные изменения. Русский флот Балтийского моря, несмотря на приостановку строительства значительной части крупных надводных кораблей[768], продолжал пополняться легкими силами: в 1916 г. в строй вступили десять эскадренных миноносцев («Азард», «Гавриил», «Гром», «Десна», «Изяслав», «Капитан Изыльметьев», «Лейтенант Ильин», «Летун», «Орфей» и «Самсон») и тринадцать подводных лодок («Волк», «Львица», «Пантера», «Рысь», «Тигр», «Кугуар», «Единорог», «Леопард», «АГ-11», «АГ-12», «АГ-13», «АГ-14» и «АГ-15»)[769], не считая десяти посыльных (сторожевых) судов и шести тральщиков[770]

. Группировка английских подводных лодок, в августе выведенная из состава 8-й флотилии и образовавшая самостоятельную «Балтийскую флотилию» во главе с коммандером Ф. Кроми, усилилась четырьмя малыми лодками типа «С». В августе сентябре «C26», «C27», «C32» и «C35» были приведены в Архангельск на буксире, после чего по Северной Двине, Сухоне и Мариинской системе доставлены на Балтику[771].

В преддверии очередной кампании флот был выведен из подчинения главнокомандующему армиями Северного фронта и подчинен Морскому штабу ВГК, образованному 24 января (6 февраля) 1916 г.[772]. Однако, несмотря на долгожданное «освобождение» Балтийского флота от власти ближайшего сухопутного начальства, директива начальника Морского штаба главковерха вице-адмирала А. И. Русина, преподанная командующему флотом вице-адмиралу В. А. Канину 3 (16) марта, мало чем отличалась от предыдущих. Главная задача флота осталась прежней — «не допустить проникновения противника к востоку от главной морской (Нарген-Поркалаудской) позиции в Финский залив». Обеспечивающими задачами объявлялись прочное удержание Або-Аландского и Моонзундского районов, а также «упорное сопротивление» проникновению противника в Рижский залив и, в случае прорыва неприятеля, «всемерное затруднение

» его действий внутри залива. Другие задачи формулировались как «активные операции» для «нанесения возможного вреда противнику» и «содействие операциям наших армий». Характерно, что два последних пункта определялись лишь как «возможные» и во всяком случае «не идущие в ущерб главной задаче

»[773]. Таким образом, как справедливо заметил Н. А. Данилов, «весь план борьбы с германским флотом имел в своем основании борьбу за дефиле, загражденные минными полями»[774].

Спуск на воду подводной лодки «Кугуар» (май 1916 г.)

Транспортировка британской подводной лодки типа «C» из Архангельска в Кронштадт

Сугубо оборонительный характер действий основных сил Балтийского флота в кампании 1916 г. дал многим современникам, а впоследствии и исследователям повод упрекнуть В. А. Канина в пассивности и безынициативности, которые ярко контрастировали с энергией и предприимчивостью Н. О. фон Эссена. Однако это сопоставление представляется нам не вполне корректным. Важно иметь в виду, что в период командования Н. О. фон Эссена российский флот на Балтике не имел сколь-нибудь серьезного противника, в то время как В. А. Канину уже через два месяца после вступления в должность командующего пришлось иметь дело с крупными силами германского флота Открытого моря, предпринявшего серию операций с целью овладения Рижским заливом. Прорыв неприятеля через Ирбенский пролив в августе 1915 г. показал, в условиях отсутствия у русских сопоставимой с противником корабельной группировки погасить наступательный импульс соединений германских дредноутов может лишь глубоко эшелонированная и хорошо оборудованная система оперативной обороны. Создание на театре таковой системы и стало основным содержанием деятельности Балтийского флота.