Наш общий друг. Часть 1

— Но мы еще посмотримъ, что намъ скажетъ Джорджи, — проговорила мистрисъ Ламль, протягивая руку помощи своей юной подруг. — Ну-съ, что она скажетъ?

— Она говоритъ, — сейчасъ же подхватилъ мистеръ Ламль, помогая союзнику, — что въ ея глазахъ вы хороши во всякомъ цвт, Софронія, и что если бъ она знала, что ее приведутъ въ смущеніе такимъ тонкимъ комплиментомъ, она надла бы платье какого-нибудь другого цвта, только не голубое. А я скажу ей въ отвтъ, что это не спасло бы ее, потому что въ какой бы цвтъ она ни одлась, цвтъ этотъ будетъ цвтомъ Фледжби… Ну, а теперь — что говоритъ вашъ Фледжби?

— Онъ говоритъ, — отвчала съ готовностью мистрисъ Ламль, похлопывая по рук своей душечки такъ, будто это длала не она, а Фледжби, — онъ говоритъ, что это былъ совсмъ не комплиментъ, а естественный порывъ, отъ котораго онъ не могъ удержаться. И разумется, — прибавила она съ особеннымъ выраженіемъ, какъ будто говорила за Фледжби, — чмъ же онъ виноватъ? Чмъ онъ виноватъ?

Но даже и теперь они не ршались взглянуть другъ на друга. Почти что скрежеща своими блестящими зубами, запонками, глазами и пуговицами, мистеръ Ламль проклиналъ въ душ ихъ обоихъ и испытывалъ сильное желаніе стукнуть ихъ головами.

— Знаете вы оперу, которую даютъ сегодня, Фледжби? — спросилъ онъ отрывисто, какъ будто затмъ, чтобы съ языка у него не сорвалось: «Чортъ бы васъ побралъ!»

— Не очень хорошо, — отвчалъ Фледжби. — По правд вамъ сказать, я не знаю изъ нея ни одной ноты.

— А вы, Джорджи? — спросила мистрисъ Ламль.

— Я тоже, — чуть слышно отвтила Джорджіана.

— 'Такъ значитъ ни одинъ изъ васъ не знаетъ этой оперы? Ахъ, какъ это хорошо!

Тутъ даже самъ трусливый Фледжби почувствовалъ, что наступило время нанести ударъ, и онъ нанесъ ударъ, сказавъ, частью въ сторону мистрисъ Ламль, частью въ окружающій воздухъ:

— Я считаю себя очень счастливымъ, что мн предоставлено…

Такъ какъ онъ тутъ же замолкъ, то мистеръ Ламль, собравъ свои инбирныя бакенбарды кустомъ и мрачно выглядывая изъ него, подсказалъ ему искомое слово: — Провидніемъ.

— Нтъ, я не то хотлъ сказать, — возразилъ Фледжби. — Я хотлъ сказать — судьбою. Я считаю себя очень счастливымъ, что судьба начертала въ книг… въ книг, которая… которая составляетъ ея собственность, что я долженъ впервые отправиться въ эту оперу при столь достопамятныхъ обстоятельствахъ, какъ… какъ общество миссъ Подснапъ.

На это Джорджіана отвтила, сцпивъ мизинчики обихъ своихъ рукъ и обращаясь къ скатерти:

— Благодарю васъ, но я вообще ни съ кмъ не бываю въ театр, кром Софроніи, и очень этому рада.

Поневол удовольствовавшись на время этимъ скромнымъ успхомъ, мистеръ Ламль выпустилъ миссъ Подснапъ изъ столовой такъ, какъ будто отворилъ передъ ней дверцы клтки. За ней послдовала и мистрисъ Ламль. Когда, вслдъ затмъ, наверху подали кофе, мистеръ Ламль караулилъ, пока миссъ Подснапъ не кончила пить, и потомъ указалъ пальцемъ мистеру Фледжби (какъ будто этотъ молодой джентльменъ былъ лягавой собакой), чтобъ онъ подошелъ принять отъ нея чашку. Фледжби совершилъ этотъ подвигъ не только успшно, но даже съ оригинальнымъ добавленіемъ отъ себя, состоявшимъ въ обращенномъ къ миссъ Подснапъ глубокомысленномъ замчаніи на ту тему, что зеленый чай считается вреднымъ для нервовъ. Но миссъ Подснаггь совершенно неумышленно заставила его мгновенно ретироваться, спросивъ:

— Неужели? Какъ же онъ дйствуетъ?

Этого мистеръ Фледжби уже никакъ не могъ объяснить.

Когда доложили, что карета готова, мистрисъ Ламль сказала:

— Обо мн не заботьтесь, мистеръ Фледжби: мое платье и мантилья заняли об мои руки. Возьмите миссъ Подснапъ.

И Фледжби повелъ миссъ Подснапъ. За ними пошла мистрисъ Ламль, а мистеръ Ламль шелъ въ хвост, свирпо слдуя за своимъ маленькимъ стадомъ, точно погонщикъ.

Но зато въ театр онъ былъ весь блескъ и сіянье. Сидя въ лож, они съ супругой завели разговоръ между Фледжби и Джорджіаной слдующимъ замысловатымъ и ловкимъ манеромъ. Сидли они въ такомъ порядк: мистрисъ Ламль, обаятельный Фледжби, Джорджіана и мистеръ Ламль. Мистрисъ Ламль задавала мистеру Фледжби руководящіе вопросы, требовавшіе лишь односложныхъ отвтовъ. Мистеръ Ламль длалъ то же по отношенію къ Джорджіан. Затмъ мистрисъ Ламль наклонялась впередъ и заговаривала съ мистеромъ Ламлемъ:

— Альфредъ, мой другъ, мистеръ Фледжби по поводу послдней сцены находитъ — вполн справедливо, — что истинное постоянство не нуждается въ такихъ приманкахъ, о какихъ идетъ рчь въ этой сцен.

На это мистеръ Ламль отвчалъ:

— Согласенъ, Софронія. Но вотъ Джорджіана возражаетъ, что вдь героиня оперы не имла возможности узнать о состояніи чувствъ героя.

На это мистрисъ Ламль замчала:

— Совершенно врно, Альфредъ, но мистеръ Фледжби говоритъ… то-то и то-то.

На это Альфредъ возражалъ:

— Конечно, Софронія, онъ правъ; но Джорджіана остроумно замчаетъ… то-то и то-то.

При помощи этого искуснаго маневра молодые люди разговаривали между собой очень долго и испытали многое множество тончайшихъ ощущеній, ни разу не раскрывъ рта, если не считать тхъ еле внятныхъ «да» и «нтъ», которые они изрдка произносили, не обращаясь другъ къ другу.